Затаив дыхание, Эва ждала, что Мэтт поцелует ее в плечо или в шею, и чем дольше он медлил, тем сильнее она об этом мечтала.
Что ж, похоже, помимо всего прочего, он еще и мастерски умеет выдержать паузу. Вот и замечательно, да и самой ей найдется что показать, когда она все-таки его разденет и уложит под себя.
Это если не считать того, что она до сих пор сомневалась, что они направляются в спальню. Так странно. С чего бы это поверхностная связь двух одиночеств начала преображаться в нечто совершенно иное?
Да и во что именно?
Мэтт наконец-то справился со шнуровкой, и тугой корсет перестал давить на грудь, но поцелуя она так и не дождалась.
– Э… его нужно снимать через голову. – Все так же стоя к нему спиной, Эва подняла руки. – Ты не мог бы?…
Ухватившись за ткань, Мэтт послушно потянул платье вверх, но Эва все еще сидела, так что ей пришлось изрядно поерзать, пока Мэтт стягивал с нее бесконечную юбку. Разумеется, в процессе съехала и маска, но она успела незаметно ее поправить, пока юбка скользила ей по лицу.
Оставшись в одних стрингах и маске, Эва замерла в ожидании. Что же он теперь сделает? На балконе он так искусно ушел от прямого ответа, что теперь она буквально изнывала от нетерпения, не зная, чего ждать.
Эва разглядывала Гранд-канал, пока Мэтт все так же молча аккуратно вешал ее платье на подлокотник дивана.
– Ну так, и о чем будем говорить?
– Что это?
Мэтт задумчиво провел пальцем по вытатуированным у нее на пояснице восьми нотам. От этого легчайшего прикосновения Эва невольно вздрогнула.
– Татуировка.
– Ноты по цвету повторяют радугу. Мне нравится.
Никто никогда этого не замечал.
– Музыка очень много для меня значит.
Эва не собиралась этого говорить, и от невольного признания у нее сразу же заныло в груди, но она постаралась поглубже запрятать тоску. Но почему у нее больше нет голоса, чтобы в песне излить свое горе? Но если бы у нее по-прежнему был голос, то и горевать ей было бы не о чем. Замкнутый круг, из которого никогда не вырваться.
Но сегодня она не одна.
– Мэтт.
– Энджи.
От намека на улыбку в его голосе у нее сразу же потеплело на душе.
– Просто хотела убедиться, что ты все еще здесь. Поговорим еще или хочешь заняться чем-нибудь другим?
– А что ты предлагаешь?
– Да я вроде и так уже сказала. – С каждой секундой зародившееся в ней томление становилось все нестерпимей. Она еще никогда никого так сильно не хотела, и так открыто себя не предлагала. – Но раз ты до сих пор сидишь и ничего не делаешь, видимо…
