54.
- Мы находимся на религиозном переломе в истории человечества. Закон изжит. Нас уже не устраивает ничто промежуточное, все мысли и эмоции обращены к последнему, предельному. Символы - инструменты чего-то великого - как кость в горле. Время сделать религиозность реальной, перейти непосредственно к самому великому, напрямую обусловив им творчество.
- Во-первых, законная и творческая стадии духовного развития - это не эпохи в истории человечества. Они относятся к конкретной личности. Каждый проходит их в свое время. И зависит это только от его собственных усилий. Исторические процессы, конечно, косвенно влияют, но в принципе не властны. Правильнее сказать наоборот - внутренняя готовность человека духовно подняться или упасть определяет и время, в которое он живет, и условия, в которые попадает. Во-вторых, последний предел, реально достигнутое великое - уже вне всякой деятельности, соответственно, и творчества. Оно всегда символично (потому как само лишь инструмент), хотя, чем выше, тем меньше.
55.
- В вопросе о божественном смысле человеческого бытия христианство на сказало своего последнего слова. Пришло время творческим людям восполнить эту недомолвку.
- Таково христианство историческое, извращенное людьми. Христос же пришел с истиной абсолютной, в завершении не нуждающейся. Да и не был Он первым ее проводником. Окончательный смысл человеческого бытия видели и осуществляли раньше.
56.
- Церковная жизнь сегодня омертвела. Она ждет творческого к себе подхода. Лишь свободный полет, а не строгая святость, может сулить новое религиозное возрождение.
- Кризис церкви обусловлен утратой ее понимания как сугубо личного средства продвижения к совершенству. О творчестве в этой связи говорить неуместно, так как оно - атрибут высших духовных ступеней, достигший которых уже не может застопориться в своем развитии и запутаться относительно цели. У такого человека церковь внутри, она из него исходит, а не извне его воспитывает. Поэтому потеря ею силы религиозного воздействия относится исключительно к дотворческой стадии. Здесь необходимо переосмысление направленности установок. Лишь отбросив понятие о церкви как об инструменте общественного устройства, посмотрев на нее вне всякой связи с земными человеческими отношениями, можно вдохнуть в нее новую жизнь. Противоречащее мирским желаниям следует признать нужным себе непосредственно, то есть не в качестве лишь предпосылки для аналогичного самоограничения со стороны других. Отказ от мотивировки религиозного долга выгодой, соответственно, предусматривает открытие в себе чего-то более ценного, чем мирской облик. Церковная жизнь, при всем ее стремлении к внешней общности, чисто индивидуальна. Эта общность - не цель, она направлена внутрь каждого.
