Но вот вышло исследование Андрея Юрганова «Опричнина и Страшный суд»[1 Первая журнальная публикация: А. Л. Юрганов. Опрнчннна и Страшный суд // Отечественная история. 1997 – №3. Затем монография А. Л. Юрганов Категории русской средневековой культуры. – М.: Мирос – Открытое общество, 1998.], и оказывается – можно. Автор задает источникам нетрадиционный вопрос: а как воспринимал опричный террор сам его организатор?
Ведь Иван Грозный был не только садистом (в отличие от Сталина, он любил убивать собственноручно, наслаждаясь мучениями жертв). Это был образованнейший человек своего времени, серьезный богослов. В начале книги «Категории русской средневековой культуры» Юрганов воспроизводит полемику русского царя с наставником общины чешских братьев Яном Рокитой о подтверждении веры делами. (Между прочим, чешские или богемские братья – то самое направление протестантства, которому человечество обязано великим педагогом Яном Амосом Коменским.) И, представьте себе, аргументы Ивана Васильевича в этом споре выглядят во всяком случае не менее убедительно. А какой современный президент способен на равных поспорить со знаменитыми учеными своего времени?
Как человек XVI века, царь Иван старался давать своим действиям богословское обоснование. Вроде бы историков этим не удивишь: на аргументах «от Писания» строится полемика с князем Курбским, вошедшая во все хрестоматии по русской средневековой литературе. Но вряд ли кто-то из ученых принимал эту теополитологию всерьез – скорее как рационализацию задним числом, словесную драпировку истинных мотивов. Юрганов не соглашается с таким подходом, справедливо отмечая, что средневековый человек действительно верил в то, что объединяло наших предков под сводами храма. Богословие было не отвлеченным умствованием, не «игрой в бисер», а совершенно реальным руководством к достижению реальной цели – к спасению души.
А.Л. Юрганов указывает на греческие эсхатологические сочинения, которые послужили не просто «источником вдохновения», но практическим пособием при устройстве опричнины. Прежде всего, это «Слово о царствии язык в последний времена и сказание от перваго человека до скончания» или – короче – «Откровение», приписываемое епископу Патарскому Мефодию (III-IVe.), «известному своей борьбой с язычниками и еретиками». Греческий автор придает кошмарам Апокалипсиса своего рода драматургическую стройность. Главные персонажи этой «хроники», опрокинутой в будущее, Гог и Магог (цари «нечистых народов»), антихрист, «Рахилин сын», который «повелит совокупитися отцу со дщерью и брату с сестрою», «некая жена от Понта именем Модонна», а с другой («светлой») стороны – архангел Михаил, воскресшие пророки Илья с Енохом…
