Знание-сила, 2001 № 05 (887) | страница 26

Редакция предложила обществу «Мемориал» совместно сделать книгу – подобную «Рожденным виновными». Председатель правления «Мемориала» Арсений Рогинский объясняет нашему корреспонденту Ирине Пруссг почему это невозможно.

– Книга «Рожденные виновными» производит очень сильное впечатление. Захотелось сделать такую же книгу о советском тоталитаризме – ну, хотя бы прямую аналогию этой книге.

Мы предлагаем вам совместную акцию: общество «Мемориал» и редакция журнала «Знание – сила» проводят и публикуют серию таких же интервью детей и внуков тех, кто в тридцатые и сороковые годы допрашивал, пытал, расстреливал, посылал на верную гибель миллионы ни в чем не повинных людей. Как они себя чувствуют, дети и внуки этих преступников? Что думают о своих предках?

– Кстати, на русский язык «Рожденные виновными» перевела Р.С. Горелик, замечательный человек и жена теперь знаменитого историка и философа М.Я. Гефтера. Для них обоих, для всей атмосферы их дома эта тема памяти личной ответственности за прошлое была, наверное, самой важной. Не случайно и книга вышла стараниями их близкого друга Галины Козловой.

Но насчет интервью – боюсь, что сделать что-то подобное у нас невозможно. Дети у нас не считают себя хоть в какой-то мере ответственными за деяния отцов. Тем более внуки.

У кого вы, собственно, собираетесь брать интервью? У детей офицеров госбезопасности, исполнявших приказы партии? Или у детей крупных партийных работников, отдававших эти приказы?

У нас была не просто партия, а партия-государство: она занималась – и была ответственна – не только за идеологию и идеологическую борьбу, она же обеспечивала и все условия жизнедеятельности людей, и развитие экономики страны. И ребенок крупного партийного работника с гордостью вам скажет, что его папа построил Днепрогэс или БАМ, или поднял сельское хозяйство в таком-то крае – и во всем этом будет правда. Но одновременно тот же самый человек принимал участие – иногда самое непосредственное – в репрессиях: давал санкцию на аресты, руководил всеми этими «чистками», депортациями, подписывал списки на расстрелы.

Ну, вот самое общеизвестное – в 1937-1938 региональные, как теперь говорят, партийные вожди обязательно входили в «тройки». И «тройки» эти, между прочим, за 15 месяцев осудили около 800 тысяч человек, из них половину приговорили к расстрелу. А в Москве в это же время члены Политбюро – от Сталина и Молотова до Чубаря и Косиора – также заочно, то есть даже в следственные дела не заглядывая, подписали расстрелы больше чем 30 тысячам человек, и эти их подписи потом просто отштамповала в виде своих решений Военная коллегия Верховного суда. Все эти страшные преступления были такой же естественной, необходимой частью их жизни, как хозяйственная работа, как работа на оборону, как забота о школах и детских садах. Дети же крупных партработников о преступлениях отцов не думают, а достижениями их – гордятся.