Какая французская изысканность выражений: ветер переменился! То есть появилась запоздалая потенция?..
Подобным фиаско, как утверждает, исходя из собственного опыта, Стендаль, подвержены люди, одаренные богатым воображением, ибо трудности их воспаляют, а все легкодоступное расхолаживает.
Еще одно свидетельство из дневника Делакруа от 14 июня 1824 года:
«Мои решения всегда улетучиваются, когда надо действовать. Мне необходима была бы любовница, чтобы удовлетворять обычные потребности. Это порядком мучает меня, и я выдерживаю в мастерской сильную борьбу с собой. Иногда мне хочется, чтобы пришла первая попавшаяся женщина; хоть бы небо послало завтра Лулу. Но когда какая-нибудь из них попадается мне, я почти досадую; мне бы хотелось ничего не предпринимать, и это – мое больное место. Надо на что-нибудь решиться или хотя бы отделаться от моей лени…»
Так откровенно разоблачает себя 26-летний художник.
Романы с замужними женщинами даются ему с трудом, куда легче с податливыми моделями.
«Мы снова виделись. Она заходила ко мне в мастерскую, я стал спокойнее – все-таки ощущаю какой-то сладостный трепет. Я не слишком дорог ей – как любовник, разумеется, – но в остальном уверен, что она так же нежно привязана ко мне, как я к ней. О прихоть чувств! Моя рука коснулась ее колена – и что ж! Целый вечер у кузины я только и думал о ней…»
Несколько страниц жизни Делакруа посвятил обворожительной и ветреной графине Козетте дю Рюбампре. Графиня увлекалась астрологией и некромантией (гаданием с вызовом душ умерших). Она принимала гостей в черном платье посреди украшенной какими-то мистическими знаками гостиной. Однако пристрастие к метафизическому нисколько не мешало ей одаривать своих любовников как нельзя более плотскими радостями. Стендаль три месяца осаждал г-жу Лазурь (так окрестил он графиню), и 21 июня 1829 года она сдалась. Но тут выяснилось, что благосклонность дамы Стендаль делит с другим французским писателем – Мериме. Не обошлось без минутного отчаяния, однако не пристало настоящим мужчинам ссориться из-за пустяков.
Биограф Делакруа Филипп Жюллиан пишет, что «женщины не занимали Делакруа так сильно, как его приятелей Мериме и Стендаля… В период с 25 до 35 лет наибольшую роль в его жизни, хотя и со значительными перерывами, играла бывшая танцовщица миссис Дальтон, которую он, познакомившись с ней в Лондоне, привез в Париж. Сохранился ее портрет: сентиментальная, уже несколько располневшая дамочка, благообразная, кругленькая, с тяжелой грудью и пышными бедрами – при необходимости она служила превосходной натурщицей».
