– Кутлуг! Разве я похож на шайтана? Где мои рога, копыта, хвост?
– Тогда дэв! Они могут принимать обличье обычных людей. Это хорошо!
– Не понял, объясни.
– Теперь тебя все будут бояться и уважать.
– Что мне с того? Лишний кусок мяса на ужин перепадет?
– Э, какой ты непонятливый, все тебе надо растолковывать! Бояться будут, потому что ты дэв, общаешься с миром мертвых. Ты можешь призвать души умерших, и твои обидчики умрут в мучениях. А уважать – ты же вдохнул свою жизнь в Сангира. Это все видели, и отныне он твой побратим.
– Я – побратим Сангира? Я же раб! А он – сын нойона! Не смеши, Кутлуг!
– Еще не вечер. Сейчас нойон занят сыном. Он его очень любит, Сангир его наследник. Как истинный мужчина, Неврюй не показывает вида, что переживает – не к лицу. Но сыну его не быть братом рабу, и попомни мое слово – завтра же с тебя снимут кольцо раба.
– Я бы согласился и сегодня.
– Кузнеца нет, сняли бы и сегодня. А пока ты раб, Неврюй не снизойдет до благодарности.
Алексей был ошарашен. Он бросился в воду не для того, чтобы перестать быть рабом. Если бы тонувший был не сыном нойона, а десятником, он сделал бы то же самое. Если можно помочь погибающему, почему он должен стоять в стороне, как стояли другие? В отличие от степняков он хорошо умел плавать.
Пока Алексей осмысливал услышанное, Кутлуг продолжил:
– Когда станешь свободным и возвысишься, не забудь про толстого Кутлуга – ведь это я тебя приметил на невольничьем рынке и купил. Сделал водоносом, а не поставил убирать за скотом, и даже в шахматы разрешил играть, хотя рабам запрещено отлынивать от работы.
– Если все будет так, как ты сказал, – не забуду.
– Верно. Такие, как ты, держат слово.
Кутлуг улыбался Алексею, как лучшему другу, но глаза его были хитрыми.
Спать Алексея Кутлуг уложил в арбе, на стопке верблюжьих одеял, которые брал про запас – вдруг ночью гости замерзнут?
Утром все тронулись в обратный путь. Сангир был еще слаб и ехал не на коне рядом с отцом, а лежа в арбе. Обоз сдерживал движение, но ни один всадник не отважился ускакать вперед, к стойбищу – ведь рядом с арбой, где лежал Сангир, ехал сам нойон.
Добрались они поздно вечером. Семьи высыпали встречать охотников, но радостные крики быстро утихли, когда люди узнали о происшествии.
Сангира на руках перенесли в юрту нойона, хотя у него была своя, стоящая по соседству.
Алексей уже было направился к своему закутку в глиняном сарае, но тут его догнал Оюн:
– Тебя призывает Неврюй.
