вступать еду. Ты ж, телепень
[8], не понимаешь, что сейчас у нас есть исключительная возможность…
— Э, — махнул рукою Дмитро. — Про ти можлывости[9] вид твоих националистов я вже богато чув. А як про них мои друзяки-комунисты говорили, заслушаешься…
— Вот ты и слушал, пока это тебя до постерунку[10] не загребли…
— Що було, то було, — вздохнул Дмитро и тут же возразил: — А я хиба виноват, что хочу землю иметь? Ось ты до учёности склонный, всё время к ней тянешься, а я до земли, бо на ний працюваты[11] хочу, оно того, надёжнее…
— Это тебе в постерунку втолковали?
— Та не поминай ты про той постерунок. Знаешь, як тогда полицианты взялись меня кийками[12] охаживать, из меня сразу весь коммунизм вылетел…
— Земля — то земля, это ты верно говоришь, — усмешка исчезла с лица Остапа. — Только за всё гроши дать треба. Вот батько мой, пока меня выучил, почитай всю скотину со двора свёл. А за кус земли разве такие деньги надо?
— Вот и я ж про то всё думаю, думаю, — Дмитро почесал затылок. — Только люди говорят, там, за кордоном, Советы землю даром давали, хиба то брехня?
— А ты всё на два бока слушаешь, телепню…
— Будешь слухать, як земли нема, — внезапно рассердился Дмитро, однако Остап, не обратив на это внимания, приподнялся на локте.
— А ну-ка подгони!
Впереди, торопясь обочиной к уже недалёким домикам городского предместья, быстро шла девушка. Услыхав позвякивание сбруи, она обернулась, и Остап, сразу узнавши её, откровенно обрадовался, весело выкрикнув:
— О, Ривко!.. Откуда ты?
— До фольварка[13] гоняла, — так же весело откликнулась девушка и, опустив на землю явно тяжеловатую сумку, пояснила: — Дядько за свижиною[14] посылали…
Дмитро остановил коней и откровенно уставился на необычайно привлекательную девушку. Остап, заметив это, сразу дал брату дружеского тумака.
— Чего засмотрелся? Я ж сказал, это Рива. Я возле ихнего шинка[15] три года квартиру снимал, — и, обращаясь уже к девушке, предложил: — Садись, подвезём!
Остап спрыгнул с бестарки, без всяких церемоний погрузил сумку, потом помог Риве устроиться на соломенной подстилке и сам, садясь рядом, поинтересовался:
— Ну что там в городе?.. Твой дядько Шамес про ту войну что говорит?
— Не знаю, что и сказать, — Рива сокрушённо покачала головой. — Люди болтают всякое, дядько мой вообще молчит, как воды в рот набрал, а в городе гармидер[16].
— А что ты хотела?.. Война… — Остап вздохнул.
— Так, война, — согласилась Рива и сразу же заинтересованно посмотрела на Остапа. — А ты чего в город?
