Ожидая Делагарди, Князь Михаил хотел выгнать неприятеля из Переславля Залесского, чтобы беспрепятственно сноситься с Шереметевым и низовыми областями. Головин, Волуев и Зоме (1 Сентября) ночью взяли сей город, убив 500 человек и пленив 150 шляхтичей Сапегиной рати. 16 Сентября пришел наконец и Делагарди. Казна, доставленная Скопину усердием городов, дала ему средство удовлетворить вполне корыстолюбию Шведов: им заплатили 15000 рублей мехами и тем оживили их ревность. Полководцы, оба юные и пылкие духом, служили примером искреннего братства для воинов. 26 Сентября Князь Михаил и Делагарди двинулись вперед; оставили в Переславле сильную дружину и шли далее на юг; встретили, гнали малочисленных Ляхов и заняли Александровскую Слободу, прославленную Иоанном. Там все еще напоминало его время: дворец, пять богатых храмов, чистые пруды, глубокие рвы и высокие стены, где Грозный искал безопасного убежища от России и совести. Место ужасов обратилось в место надежды и спасения. Там Михаил остановился; велел немедленно делать новые деревянные укрепления, выслал разъезды на дороги, открыл сообщение с Москвою и ежедневно писал к Царю, чтобы условиться с ним в дальнейших действиях. Москва ожила изобилием. Уже с трех сторон везли к ней запасы: из Переславля, Владимира и Коломны: ибо Лях Млоцкий, сведав о вступлении союзников в Александровскую Слободу, удалился к Серпухову. Уже Князь Михаил имел 18000 воинов, кроме Шведов; но зная, что к нему идут новые дружины из городов Северных, хотел до времени только отражать неприятеля.
Между тем изнуренная Лавра, все еще осаждаемая Сапегою, простирала руки к избавителю. Горсть ее неутомимых воителей еще уменьшилась в новых делах кровопролитных, хотя и счастливых. Узнав о Колязинской победе, они торжествовали ее дерзкими вылазками, били изменников и Ляхов, отнимали у них запасы и стада. Князь Михаил дал чиновнику Жеребцову 900 воинов и велел силою или хитростию проникнуть в Лавру: Жеребцов обманул неприятеля и, к радости ее защитников, без боя соединился с ними.
Тогда, встревоженный близостию Князя Михаила и Шведов, Сапега (18 Октября) с 4000 Ляхов вышел из Троицкого стана, чтобы узнать их силу; встретил передовую дружину Россиян в селе Коринском и гнал ее до укреплений слободы. Тут было жаркое дело. Начали Шведы, кончили Россияне: Сапега уступил, если не мужеству, то числу превосходному – и возвратился к своей бесконечной осаде, как бы все еще надеясь взять Лавру! Но он сам находился уже едва не в осаде: разъезды, высылаемые Князем Михаилом из слободы, Шереметевым из Владимира и Царем из Москвы, прерывали сообщения изменников и Ляхов между Лаврою и Тушиным; не пускали к ним ни гонцов, ни хлеба, портили дороги, делали засеки. К счастию Князя Михаила, главные Вожди Польские, Гетман Рожинский и Сапега, оба гордые, властолюбивые, не могли быть единодушными: видя его опасное наступление, съехались для совета и расстались в жаркой ссоре, чтобы действовать независимо друг от друга: Гетман ускакал назад в Тушино, а Сапега возобновил бесполезные приступы к Лавре, почти на глазах Князя Михаила, коего войско умножалось.
