– Вперед! – хриплым, сорванным голосом закричала Ласка. – Вперед!
Во главе трех десятков всадников и спешащей вслед за ними пехотной полусотни она погнала жеребца вверх по склону. Впереди стая группировалась в воздухе для новой атаки. Ласка плохо помнила, что было дальше. Храпели кони, умирали люди, кто-то истошно орал за спиной «Отбой!», но она, не обращая внимания, гнала и гнала коня.
* * *
Пущенное с двух десятков шагов копье перебило Сапсану крыло. Его закружило, меч выпал из ослабевшей руки. Тщетно пытаясь удержаться на уцелевшем крыле, Сапсан падал. Чудом выровнялся, поймал воздушный поток, превозмогая боль, потянул над стелющимся по горному склону лесу. На лету оглянулся: позади рубились с равнинниками остатки потерявшей вожака стаи.
Крыло надломилось, Сапсан рухнул вниз. Грянулся о верхушку разлапистой горной ели, ломая ветви, полетел к земле. Упал на нее плашмя лицом вниз, рыча от боли, перевернулся на бок. Дрожащими руками ощупал переломанные крылья, застонал от бессилия. Собрав волю, встал на колени, затем поднялся. Подобрал отлетевший в сторону при падении боевой лук и на нетвердых ногах заковылял по склону вниз, туда, где стихал уже шум сражения.
На всадника Сапсан напоролся, едва выбравшись на опушку. Конь еле переставлял ноги, всадник, отпустив поводья, мотался в седле. Сапсан вырвал из колчана отравленную стрелу, в этот момент равнинник вздернул голову, и их взгляды встретились.
Женщина, понял Сапсан, углядев метнувшееся на ветру облако светлых волос. Мгновение он помедлил, затем ожесточенно пустил стрелу. Равнинница взмахнула руками, завалилась назад и рухнула с коня оземь.
Сапсан сплюнул, постоял, ухватившись за еловый ствол, затем побрел к упавшей. Он сам не знал зачем. Пройдет немного времени, и яд горной змеи сделает свое дело. Что-то, однако, было в этой равниннице, отличающее ее от дюжин других, которых Сапсан зарубил или застрелил из лука. Он не понимал, что именно, но было определенно.
Сапсан приблизился. Равнинница, раскинув руки, лежала на земле навзничь. Стрела, пробив тонкую металлическую рубаху, впилась в тело между грудей. Сапсан шагнул ближе, взглянул умирающей в лицо и оцепенел, забыв даже о боли в покореженных крыльях. Равнинница была похожа на ту, белокурую и голубоглазую с островной отмели. Да что там похожа – чуть ли не одно лицо, только та, что лежала сейчас без сознания перед ним, была на пять-шесть лет старше и без плавников.
Сапсан метнулся, с ходу пал перед равнинницей на колени, вырвал стрелу, через голову стащил металлическую рубаху и разодрал исподнее. Сглотнул: у них и форма груди была одинаковая. Яд уже начал действовать, вокруг раны растекалось синюшное пятно. Сапсан охнул, выдернул из-за пояса кинжал, накрест полоснул острием по ране. Припал к ней и стал отсасывать кровь.
