– И ты мне их покажешь? Прямо сейчас?
– Покажу. Но не сейчас, а после того, как мы с тобой разберем этот… – Я обвел манипулятором комнату.
– Бардак?
– Беспорядок, – поправил я, послав запрос в словарь эвфемизмов и ознакомившись с ответом.
– После этого мы будем смотреть фильм?
– Да, – сказал я. – Даже, если хочешь, два.
* * *
На следующий день я приготовил свиной гуляш. Я не очень хорошо готовлю, да и ингредиентов оказалось недостаточно, но Петька сказал, что гуляш – объедение, и мы с ним уселись за уроки. С грехом пополам одолели математику, основательно застряли на физике и, наконец, перешли к литературе.
– Полная мура, – авторитетно заявил Петька. – Вот ты, Пит, много читал?
– Я вообще ничего не читал, – признался я. – Читала встроенная в меня программа. Насте, девочке, которая у меня была. До тебя.
– И что, ей нравилось?
– Конечно. Я подбирал очень хорошие книги. И декламаторы в моей библиотеке отличные. Настя любила слушать.
– У нас тоже есть одна, – шмыгнул носом Петька, – Настя… В параллельном классе учится. Дура и задавака. Тоже любит читать, вся такая начитанная. Ходит по школе зареванная уже второй день, а кто спросит, что стряслось, на того зыркает, как эта, из фильма, что вчера был, гангстерша.
– Ты в какой школе учишься? – быстро спросил я.
– В четыреста второй, а что?
– В седьмом «Б» классе?
– Точно. Откуда ты знаешь?
– Так это, значит, ты и есть «абсолютное, патологическое мудло»?
– Я и есть, – гордо признался Петька. – Еще говнистое.
* * *
Ехать на лето в лагерь Петька категорически отказался. Олег поначалу спорил и убеждал, да и я старался, но в результате мы оба сдались в обмен на обещание подтянуть хвосты по математике и, наконец, помириться с литературой.
С литературой помирил «Крестный отец» Марио Пьюзо, а «Богач, бедняк» Ирвина Шоу и «Саквояжники» Гарольда Роббинса мир закрепили и упрочили. От заморских бандитов плавно перешли к отечественным. От них – к беллетристике и фантастике. Месяц ушел на Дюма, Хаггарда, Жаколио, Желязны и Стругацких, следующий заняли Хемингуэй, Алексей Толстой, Ремарк и Василь Быков, так что к августу, когда взялись за Бальзака, Гюго и Достоевского, Петька заявил, что читать с экрана гораздо быстрее и удобнее, чем слушать.
«Занимательную математику» Перельмана осваивали уже с бумаги, а вслед за ней и «Занимательную физику». Закончили и то и другое, правда, только к Новому Году. За неделю до него провели соревнование на скорость решения задач, в котором я победил за явным преимуществом со счетом 7: 3.
