Оставались последние дни перед отъездом, и Лиля металась по магазинам — нужно было купить чемоданы, но их нигде не было. В отчаянии она позвонила Моне:
— Моня, в Москве чемоданов нет.
— Чемоданов нет? Ай, ай, ай! Ну, значит, вы не поедете, — рассмеялся он.
Лилины нервы были напряжены, она обиделась:
— Хорошо тебе смеяться. Я отдала чемоданы Алешке, а во что я сложу наши вещи?
— Ну, ладно, ладно. Сколько штук и какие тебе нужны?
— Четыре, среднего размера, чтобы мы с Лешкой могли их тащить.
На другой день Моня привез крепкие фибровые чемоданы рыжего цвета. Лиля была в восторге, благодарила, а он только улыбался:
— Ерунда, по блату достать можно все. Что ты собираешься делать с мебелью?
— Мы с Алешей решили не возиться с ее пересылкой. Он сказал, чтобы я оставила тебе на память обстановку его кабинета.
Она настояла на своем, и он увез кабинет. Комната опустела, и Лиля еще больше загрустила об Алеше — здесь он сидел, читал, писал, сюда она ночью приходила к нему…
Павел, увидев пустой кабинет, символ расставания, расстроился и спросил:
— Можно я возьму себе одну вещь?
— Папа, да бери хоть все!
— Нет, мне только одна вещь дорога — мое старое кавалерийское седло. Это память о моем боевом прошлом. Как посмотрю на него, как будто заряжаюсь молодостью.
Лешка почувствовал грусть в его тоне и обнял деда:
— Конечно, дед, бери, это же твое седло. Ты подарил его Алеше, а Алеша подарил мне. Теперь оно вернется к тебе. Но оно тяжелое, я принесу его тебе сам.
* * *
По вечерам к Лиле приходила Римма — помогала укладывать вещи.
— Где ты достала чемоданы? Все жалуются, что в Москве чемоданов нет.
— Моня Гендель достал, он все может.
— Даже чемоданы? Ну и ловкий мужик! Надо с ним познакомиться.
— Римка, я ведь насквозь тебя вижу. Но учти, он женатый.
— Знаем мы этих женатиков. Их охмурять особенно занятно. — Римма оглядела полупустую квартиру: — Лилька, надо устроить отвальную. Помнишь как ты устраивала свои проводы перед отъездом в Албанию?
— Конечно, помню. Тогда все собрались, даже наш китаец Ли пришел. Он подарил мне выточенные китайские шарики. Я храню их и повезу с собой, как память о нем.
— Надо опять собраться — на этот раз ты уезжаешь навсегда.
— Ой, мне некогда даже подумать об этом. Квартира уже полупустая, я скоро сдаю ее.
Римма решительно предложила:
— Соберемся у меня, я все сделаю сама, скажи только, кого хочешь позвать?
Лиля обрадовалась:
— Правда сделаешь? Вот спасибо! А позвать надо только тех, кто не против выезда евреев. А то некоторые знакомые даже отвернулись от нас, узнав, что мы уезжаем.
