Стирворт прибавил шагу, одновременно дав команду помощнику. Дверца машины резво пошла в сторону, второй агент господина Ковальского показался в проёме.
Юный Мергрис действовал быстрее, чем распрямляется пружина. Сильный удар ногой вернул дверцу в исходное положение, что стало с человеком, думать было уже некогда. Как ни быстро бежал Стирворт, он не успевал. Парень даже и не подумал пускаться наперегонки по пустым просторам ледяных улиц, а прыгнул через крышу машины и бросился к сияющему огнями входу в подземку.
Стирворт опоздал чуть-чуть. Руки схватили воздух. Дверь машины переклинило, и в проёме отчасти виден был несчастный агент. Зажимая ладонями повреждённое лицо он невнятно ругался, обещая проклятому лакитийцу все казни мира. Стирворт не стал задерживаться. Прежде, чем пытать парня страшными пытками, надо его поймать, а это во второй раз становилось проблемой. Ковальский простил один промах, поскольку сам был отчасти виноват в ситуации. Второго он не забудет. Ярость его достанется обоим агентам, и разбитая морда смягчающим обстоятельством не послужит.
Стирворт побежал так, как никогда ещё на этой планете не бегал, но парень стелился над дорогой и выигрывал столь важные сейчас сантиметры. Он с такой скоростью вошёл в портал, что едва успели раздвинуться перед ним автоматические двери. Там внизу сейчас немноголюдно, но достаточно сесть в вагон и лови потом добычу по всем станциям. Стирворт в прыжке преодолел последние ступени. Дверь впустила его, и сразу в лёгкие хлынул мягкий внутренний воздух, прибыло сил. Жаль, что у парня тоже. Для лакитийца здешняя атмосфера так же комфортна как для землянина. Ни тому, ни другому она не даёт преимущества.
Мергрис метнулся к вагонам, но ближайший как раз снялся с места и улетел в тоннель. Стирворт воспрял духом. В глухой утренний час интервал пойдёт на минуты. Парень сообразил это тоже. Он резко свернул в сторону плывущих улиц с креслами для туристов.
Здесь приятно провести время, любуясь панорамой, бесчисленными товарами, голографиями и актерами, играющими рекламные трюки, но ряды уютных сидений мешают пробежкам. Проклятый аристократ помчался дальше, с беспечным проворством прыгая через все препятствия, словно не желал признавать усталость. Стирворт стиснул зубы и собрал волю в кулак.
Он перелетал преграды, словно спортсмен, решивший любой ценой добыть медаль. Одна ошибка, неверный расчёт расстояний — и всё. Мергрис уйдёт. Он упорно держал дистанцию, перетекал через спинки кресел, экономя силы, рискуя, но Стирворт уже разуверился в том, что этот парень когда-нибудь ошибётся.
