— Мы откликнулись на твою просьбу собрать совет как можно быстрее. Надо думать, ты понял смысл колдовства в Вечном лесу?
— В начале, позвольте мне принести извинения всем, кого так бесцеремонно я потревожил сегодня, — Малик был сама вежливость. Это был его звездный час, и он не собирался спешить, — Днем мы с вами пришли к выводу, что в обвалах и таинственных ритуалах в Вечном лесу виноват один и тот же маг, или группа магов.
Малик тянул, наслаждаясь каждой минутой.
— Я вспомнил, что когда-то изучал самостоятельно ритуалы, совершаемые подобным образом, — немного приукрасить, никогда не помешает. Конечно же, он не изучал, а всего лишь вскользь прочитал, — Помедитировав и освежив свою память, я пришел к выводу, что теперь я знаю намерения этого мага.
Малик держал паузу. Ну, спросите сами, покажите какой он уже важный член деревни, а не просто очередной юнец, сдавший экзамен взрослости.
Опытные дипломаты понимали его гордыню и не хотели ему в этом потакать. Пауза затянулась. И когда уже разочарованно Малик хотел сам, без вопроса рассказать, что он узнал, Могрин, явно взявший юного мага под покровительство, задал тот самый вопрос:
— И чего он или они добиваются?
— Они хотят обвалить три горы изнутри, уничтожив все семь гномьих племен сразу.
Вначале воцарилось молчание. Потом обескураженный Радамэль спросил:
— Обвалить горы изнутри? Но как, и почему в Вечном лесу?
— Вечный лес находится не так далеко, чтобы ослабилось заклинание, а его собственная магическая аура прикрывает их, не дает вычислить, где они колдуют. Но мы с вами вовремя спохватились. По информации, данной мне, многоуважаемым Радамэлем, ритуалы проводятся три месяца, а для осуществления заклятья, надо проводить ритуалы в течение шести месяцев. У нас есть еще три месяца, чтобы найти их.
Малик с достоинством сел на свое место. Да, он очень заметно начал свой путь мага. Вот только о том, что на кону тысячи гномьих жизней, он в данный момент не думал. Он был просто доволен собой, тем, что его заметили, и он оказался полезен.
Совет решил разойтись, и собраться вновь завтра, чтобы решить, как предупредить несчастье. Никто не сомневался в его словах, никто не думал, что он преувеличивает. Совет расходился с тяжелым сердцем, особенно хмур был Могрин.
Малик уже отходил ко сну, как его кое-что озарило. И он позвал Казраэля.
7
Когда он позвал Казраэля, тот был занят созерцанием созданного им мира. Он был идеален. И именно поэтому вгонял в тоску, от этого Казраэль с радостью откликнулся на зов мальчишки.
