Профессор встал. Его собеседник тоже.
— Вы совершенно правы, профессор. Однако страховые компании имеются во всем мире, кроме разве что Антарктиды, и мы находимся в тесных отношениях с ними. Так что эти данные — вовсе не плод нашего воображения, можете быть уверены.
— Не понимаю, чего вы, в конце концов, от меня хотите?
— Ясности, профессор. Мы не хотим рисковать большими деньгами. Видимо — я, кстати, именно так и думаю, — тут просто какие-то несообразности в отчетности. Но ведь это легко проверить. Надо полагать, у вас ведется учет трансплантатов, и он должен совпадать с числом пациентов и операций, не так ли? Вам нужно лишь распорядиться о проведении соответствующей проверки. А мы будем очень благодарны, если по ее окончании вы сочтете возможным ознакомить нас с результатами. Это кажется мне самым простым и достойным выходом. Пока, к счастью, до этих проблем еще не докопались журналисты. А представляете, какой шум поднялся бы, какой удар по репутации нашей компании и, разумеется, вашей клиники тоже! Так что, я полагаю, в наших общих интересах…
— Обещаю вам, я подумаю. И, вероятно, приму к сведению ваш совет.
— Очень вам благодарен. И простите за то, что отнял у вас столько времени. Надеюсь, я не очень разволновал вас перед операцией?
— Ну что вы, нисколько!
Проводив посетителя, профессор Юровиц вынул из кармана белейший носовой платок и вытер ладони. На лбу у него пот проступал лишь в операционной, а вот руки потели при сильном волнении. Теперь ладони были сухи, но едва уловимо дрожали. Закрыв глаза, задержав дыхание, он постарался успокоиться, однако остался недоволен собой.
Хозяин кабинета подошел к письменному столу и позвонил.
— Соедините меня с доктором Минком. — Он сегодня свободен, профессор. — В голосе телефонистки прозвучало едва заметное удивление: прекрасная память Юровица была известна давно и всем.
— Значит, позвоните ему домой.
Минк отозвался не раньше, чем через минуту.
— Вальтер? Как ты себя чувствуешь?
— Прекрасно, как и всякий человек, собирающийся на корт…
— В другой раз. Сейчас прошу тебя приехать.
— Что-то стряслось?
— Я должен оперировать на первом столе Милнера. Помнишь, кишечник из Оклахомы?
— Хочешь, чтобы я ассистировал? Горбах заболел?
— Похоже, что немного прихворнул я. Горбах проассистирует тебе.
— Гм… Анестезиологом Цой?
— Как всегда.
— Мы с ним не очень ладим.
— На сей раз придется. Садись в машину… Нет, я пришлю свою — тебе сейчас ни к чему хвататься за руль. Уже высылаю.
