Клерк обратился к помощи компьютера.
— Разумеется, в Киншасу самолеты летают. Однако позвольте заметить, что от Киншасы до границ Раинды весьма неблизко.
— Вот как? А что ближе?
— Ну… Дар-эс-Салам, но тоже достаточно далеко. Самый близкий аэропорт — в Кампале. Это в Уганде.
Берфитт кивнул. Что Кампала в Уганде, он знал и сам.
— Ежедневно?
— Нет. Два раза в неделю.
— Ближайший рейс?
— В пятницу.
А сегодня вторник. Нет, это не годилось.
— Позвольте мне взглянуть на расписание.
— Сделайте одолжение.
— M-м… Ну что же, ничего другого не придумаешь. Вот на этот рейс, завтра в поддень. В Майруби, Ксения. С посадками в Риме и Каире. В первом классе, пожалуйста. Один.
— Я немедленно закажу.
— Смогу ли я получить билет еще сегодня? Клерк сделал большие глаза.
— Ну разумеется!
По мнению Берфитта, это вовсе не разумелось, тем не менее он счел необходимым улыбнуться.
— Благодарю.
Оплатив и оставив за собой номер в «Империу-ме», Берфитт на следующий день без помех вылетел из Москвы и точно так же без малейших осложнений к вечеру прибыл в Майруби. В аэропорту Кува-ла его ожидал человек по имени Урбс. Он широко улыбался.
— Господи! — пробормотал Берфитт невольно. — Это вы? Вот уж не чаял! Я думал, вы все еще…
— Уже четыре года как здесь. Вдали от шума больших городов — ну и так далее.
— Приятно встретить старого знакомца, — сказал Берфитт.
— Я был очень обрадован, узнав, что к нам направляетесь именно вы. Но у нас, надеюсь, еще будет время поговорить. А сейчас тут, на вертолетной площадке, стоит моя машина.
— Живете с удобствами.
— Обычное преимущество провинции. Вертолет, правда, я нанял. С его владельцем и пилотом у меня давняя дружба…
Сев в вертолет, Берфитт менее чем за три часа достиг цели своего перелета, оказавшись во внутреннем дворе Приюта Ветеранов, где вслед за Урб-сом с удовольствием стал разминать ноги.
За посадкой вертолета с интересом наблюдали несколько человек, наверное, специально ради этого зрелища вышедшие во двор. Наметанным глазом Берфитт без труда определил охранников, что же касается медиков, то их опознал бы любой — по халатам. Не белым, правда, а светло-салатового цвета. Однако один зритель заставил его напрячь память. Тем временем кто-то из встречавших подошел к Урбсу и негромко заговорил; выражение его лица было таким, словно он за что-то извинялся — может быть, просто за то, что сообщение его было не из приятных. Берфитт напряг слух. Вернее, он даже не старался услышать разговор, это произошло само собой, по привычке. Одновременно он перевел взгляд на Урбса; тот был хмур и, кажется, сердит. Берфитт снова посмотрел в сторону заинтересовавшего его человека, но того уже не было. Гость озабоченно покачал головой.
