-Угу, я всегда делаю серьезное лицо когда отец читает мне мораль, что мое поведение не достойно герцога, а потом он отворачивается и я делаю ноги. Вот вьюга, Элька, ты первая девушка которая не купилась на мое бесконечное обаяние и сногсшибательную улыбку. Даже обидно. - Кэл начал щекотать меня и мы как дети стали толкаться и смеяться под веселую возню снежинок летающих вокруг нас и неприлично хихикающих.
-Ладно мелкая, пора возвращаться, а то твой солдафон сейчас весь дворец верх дном перевернет,- и Кэл указал взглядом вниз на мечущегося по внутреннему двору замка Ская.
Скай похоже обиделся, потому что когда мы спустились, разговаривал со мной подчеркнуто вежливо и вообще ни о чем не спрашивал. Пришлось подлизываться. Стала упрашивать его посетить со мной завтра чудо сады сэра Готби, мотивируя тем, что только он пользуется безграничным доверием почтенного ботаника - это раз, и только с ним я могу чувствовать себя в полной безопасности - это два. И чтобы окончательно задобрить надувшегося Ская, я использовала запрещенный прием всех женщин вселенной, чмокнула его в щеку и, трогательно глядя в глаза, попросила:
-Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста.
Ну и кто ж мне после этого откажет? И потом, у Ская после этого было такое счастливое лицо, что мне показалось, он мне простил даже, то, что я еще не сделала.
Кэла мы тоже взяли с собой, потому что эта зараза весь вечер умоляла не бросать его одного, смотрела на меня глазами побитой собаки и обещала быть пай мальчиком. Врал. Нагло, беззастенчиво, бессовестно врал. Пока мы со Скаем слушали научный доклад достопочтенного селекционера, про то, какую тычинку с каким пестиком он скрестил, зеленоглазый монстр на пару с Ежиком самым беспардонным образом обносили сэру Готби плантацию клубники. Причем Ежик явно у него была дегустатором. Каждый раз, когда он совал ей в рот очередную ягоду, мелкая громко чавкала, закатывала глаза, а потом с очень умным видом сообщала, что есть можно, и только после этого, сочная клубника исчезала в наглой белозубой пасти Кэлвина.
Красотка, глядя на это безобразие, все время лопотала:
-Мове тон! Мове тон! Анфан терибль! - явно надеясь, что сэр Готби французского не понимает, и пыталась сымитировать обморок.
Но уважаемый ботаник был так увлечен рассказом о своих экспериментах над природой, что пройдись я в этот момент перед ним голая, он и тогда не обратил бы на происходящее никакого внимания.
Пухля надувшись, сидела у меня на плече и ворчала, что мы пустили козла в огород. Под козлом она явно подразумевала Кэла.
