- Да, - сказал генерал, - полковник доложил мне. Но вы согласны с тем, что уничтожение на месте - самый быстрый способ ликвидировать ситуацию?
- Несомненно, - согласился я.
- И что, принципиальных, подчеркиваю: принципиальных возражений тут быть не может? Я чуть замешкался с ответом, и генерал добавил:
- При такой постановке вопроса вряд ли кто-нибудь получит повод для претензий. И мы решим все быстро и кардинально.
В конце концов, может быть, они и правы? Для меня время, которое потребуется для выяснения всех обстоятельств, - это лишь какое-то количество размышлений, запросов и ожиданий. Но для большинства - это деньги, планы, простои, неприятные разговоры...
- В таком случае, - продолжал генерал, - я сразу же дам команду, чтобы вам предоставили все, что потребуется для подготовки и осуществления взрыва.
- И все же, товарищ генерал, - я решил не отступать, - остается необходимость проверки, уточнения ...
- Понимаю. Но полагаю, что эти действия можно вести параллельно.
Он был прав, конечно; и кроме того (он ничего не сказал об этом, но понять можно было и так) - на городское руководство произведет хорошее впечатление, что какие-то работы начнутся уже немедленно. Это и будет соответствовать представлению людей гражданских, что в войсках все делается немедленно. Словно бы в армии не надо думать, СЛОЕНО бы любая ситуация у нас уже заранее предусмотрена, если не уставом, то во всяком случае изложена в одном из наставлений по соответствующей службе...
- Товарищ генерал, - сказал я отчетливо. - Все необходимое будет сделано в самый краткий возможный срок.
- Надеюсь, - сказал он. - Хорошо. Идите. И помните: более важной задачи у вас никогда не было.
Это еще как сказать, - подумал я. Хотя - кто знает? И мы, четко повернувшись, вышли из кабинета.
VI
Мы уселись в неуютном ресторанном зале. Было полно, но не шумно высокие потолки скрадывали звук. С первого взгляда можно было подумать, что ресторан оккупирован интуристами, но это были соотечественники, одетые в большинстве куда заграничное иностранцев, во всяком случае женщины. Пока Лидумс заказывал, я осматривался, вживаясь в обстановку.
Интересного ничего не было, только одна пара привлекла внимание: молодая, очень красивая женщина с надменным, немного капризным выражением лица (лет двадцати пяти, прикинул я) и с нею мужчина раза в два старше, не очень видный, одетый неброско, но что-то от богемы чувствовалось в нем; какой-нибудь преуспевающий деятель культуры с клюнувшей на деньги девицей, наверное. Они негромко переговаривались, я не слышал о чем, но руки помогали понять, они лежали на столике, ее и его, одна в другой. В их сторону посматривали, но они не обращали внимания - видимо, привыкли. Она что-то сказала, он улыбнулся ей, и я вдруг понял, почему они вместе, и понял, что деньги тут ни при чем - по этой улыбке и по тому, как женщина распахнулась навстречу ей; мне стало вдруг обидно - обидно за себя, за все, что могло быть, и чего не случилось. Наверное, обида эта нашла выход в моем взгляде; человек ощутил его, поднял глаза на меня, и я увидел в них спокойную печаль, что дается пониманием жизни. Мы были примерно одних лет, и я пожалел, что не научился смотреть так на все окружающее.
