Я остался один.
— Пацан, ты попал! Доставай деньги. — Парни явно расслабились.
И тут я вспомнил про газовый баллончик, который постоянно носил с собой — на всякий случай. Незаметно достаю его из кармана, целюсь в глумливые физиономии и изо всех сил жму на распылитель. Попадаю точно в цель!
Парни начинают чихать, корчатся, заливаются слезами. А я срываюсь с места.
До моей гостиницы бежать четыре остановки — в Перми это огромное расстояние.
Хорошо, что неподалеку оказалось здание, где тоже жили наши фигуристы.
Я залетел в вестибюль. Отдышался. Отсиделся полчаса. Но нужно было как-то пробираться к себе. Что делать? Ехать на троллейбусе? А вдруг они караулят за углом? И я принял решение: бежать!
Пробегаю буквально метров пятнадцать и вижу их в арке. Они стоят и трут глаза. Один поворачивается, видит меня и орет:
— Вот он!!!
Я в шоке. В голове единственная мысль, как включенная сирена: «Я пропал! Сейчас они меня догонят и искалечат». Вот тут я сказал большое спасибо своему волгоградскому тренеру Михаилу Маковееву, который заставлял нас гонять кроссы по десять километров. Я не бежал, я — летел!
К счастью, по дороге мне попались спортсмены из нашей гостиницы.
— От кого бежишь?
— Вон от них!
— Не переживай!
Тем временем преследователи, увидев старших пацанов, развернулись и пошли в другую сторону. А я под охраной взрослых отправился в свою гостиницу.
Газовый баллончик лежал в кармане. Я шел и думал: как здорово, что он у меня есть!
Когда я переехал в Петербург, мне часто приходилось стоять за себя.
Одноклассники меня не любили.
— Фу, фигурист! — морщились пацаны. — Этим видом спорта только девчонки занимаются!
Когда я это слышал, кулаки сжимались сами по себе, и я лез в драку.
В классе образовывались свои компании, а я пропадал месяцами на сборах, потом появлялся — и снова исчезал. Меня считали белой вороной. К тому же я плохо учился. Еще и занимался нелюбимым моими одноклассниками видом спорта. Фигурист в обтягивающем костюмчике, который постоянно танцует!
Однажды после очередного оскорбления завязалась драка — не на жизнь, а на смерть. Я бил обидчиков ногами и руками, они — тоже. В драке мне порвали одежду. Весь рваный и всклокоченный, я влетел после звонка в класс. Учительница с первого взгляда все поняла и отпустила меня с урока.
Дрался я отчаянно. И мне было абсолютно не важно с кем. Меня не останавливало, если мои обидчики занимались боксом, как, впрочем, и то, что я далеко не всегда выходил из драки победителем.
