Экзистенциальная политика. Россия и смерть
Есть два типа людей — бессмертные и смертные. Большинство бессмертны. Вы, скорее всего, относитесь к ним. Меньшинство смертны. И это, скорее всего, не о вас.
Что мы имеем в виду? То, что имел в виду древнегреческий философ Эпикур, доказывая тезис о бессмертии. Пока человек жив, он не мертв, значит, в этот период смерти нет. Когда человек умер, он ничего не осознает, значит, для него самого и на этот раз смерти нет. Из этого Эпикур делает вывод, который явно бы понравился большинству: вы бессмертны, ешьте, пейте, наслаждайтесь. Это краткое содержание либерализма. Его ось — отрицание смерти. Главное — не думать и не помнить о смерти. Обходить аккуратно стороной, а то и бежать опрометью.
Меньшинство знает, что смерть есть. И они осознают свою смертность. Смерть дана им сразу. Не отложена, а стоит рядом, здесь и сейчас. Всегда. Она очерчивает нас строгой, резкой линией, вырезая из ландшафта. Она смотрит нам в глаза. Мы живем с ней и перед ее лицом. Не только тогда, когда напрямую рискуем, но всегда. Смерть становится принципиальным фактором каждого нашего вздоха. Мы дышим ей в лицо, а она — нам.
Политика — дело смертных людей. Политика начинается в прямом и обостренном опыте смерти. Политика, по Шмитту, есть определение черты друг/враг. Это значит, что, делая политический выбор, мы фиксируем нас как мишень для врага и сами вы бираем врага как свою цель (стрельбы). Враг несет смерть. Мы несем врагу смерть. Это и есть политика. Экзистенциальная политика.
Смертные люди все измеряют в особой валюте: денежной единицей является не доллар и не рубль, но смерть. Вступая в политику, мы выходим на линию фронта, то есть вперед (фронт на латыни — передовая). Мы выходим из себя спящих к себе проснувшимся. Значит, выходя на передовую, мы возвращаемся к себе. Как к смертным. Это и есть политика. Если мы не готовы заплатить за свои политические убеждения ценой жизни, мы вне политики, мы грезим.
Смертный за все готов платить смертью — за слово, за веру, за мысль, за чувство, за каждый жест. Смерть и есть для него жизнь в ее чистом виде. Не будь смерти, не было бы и жизни, как ее антитезы, как ее бешеного выплеска. Смертный никогда не живет, чтобы жить, тем более чтобы выжить. Он живет, чтобы умереть. Но это не фатальная скотобойня — это искусство смерти — ars moriendi. Смерть не приходит к нам извне, она живет внутри нас. И именно она ведет нас в область Политического. Политика привела Сократа к чаше с цикутой. Платона в рабство. Политика страшная вещь, смертельная вещь. Именно поэтому она так притягательна и так прекрасна. Сталин говорил де Голлю в ответ на поздравление с Победой во Второй мировой: «В конечном счете побеждает лишь смерть». Сталин был политиком.
