Я ошарашенно смотрел на эту картину — будто со стороны, и вдруг до меня дошел смысл происходившего.
Медведи напали на Винни. Он пытался отбиться палкой. Я кинулся к нему. Медведи же обступили его с двух сторон. На изрытой земле валялись камни и клочья травы.
И еще что-то длинное и белое. Кости… Боже правый, кости…
Рука… Черные пальцы, сжатые в кулак. Нога, торчащая из грязи.
Так вот оно что… Они мертвы. Все эти люди мертвы. Медведи убили их, убьют и нас.
— Вон! — орал Винни. — Вон отсюда!
Я тоже закричал и замахал руками:
— Пошли! Пошли прочь!
И запах… Запах разложения был очень силен. Но кроме него был и какой-то еще.
Винни размахивал палкой.
— Вон! Вон отсюда!
Коричневый медведь повернулся.
Уж и не знаю, кто вопил громче.
Черный медведь издал дикий, почти потусторонний стон, зыркнул на нас желтыми глазами и направился к лесу.
Винни продолжал орать.
Запах… Как тогда, в Детройте, много лет назад… Тот же запах. Горящий дом… Тела в черных мешках.
Я посмотрел на землю. Я должен был туда посмотреть. Белые кости и плоть. Черная плоть — чернее зла.
Их сожгли. Тела сожгли. Этих людей убили не медведи.
И это не медведи напали на Винни. Он сам на них накинулся, увидев, что они разрыли яму, куда свалили тела.
Винни, закрыв лицо руками, стоял на коленях:
— Боже мой! Том… Боже мой!
Он разрыдался. Здесь лежали останки пятерых человек.
Я набрал в руки грязи и бросил ее на то, что недавно было человеческой головой. Я рыл землю голыми руками, пытаясь прикрыть тела. Руки у меня горели, но я продолжал работать.
Сделав все, что мог, я подошел к Винни и поставил его на ноги. На левой руке у него остались следы медвежьих когтей — три глубокие царапины. Нужно было промыть и перевязать рану.
— Надо идти, — сказал я и взял его за руку. Он что-то сжимал в кулаке. — Что там у тебя, Винни?
Это были наручные часы с треснувшим стеклом.
— Пойдем, — сказал я. — Пойдем же! — Я подталкивал его к водопаду, но он сопротивлялся.
— Нет, — твердил он. — Нет-нет-нет!
— Винни, нам нужно идти, — настаивал я.
У подножия скалы я нашел бутылку, которую нес с собой, и дал Винни глотнуть. Сам сделал глоток и убрал бутылку в карман. А потом развернул Винни в сторону юга.
Через час с лишним мы уже сидели в хижине на кухне. Я набрал воды, поставил на плиту. Аптечки мне отыскать не удалось, поэтому я оторвал лоскуты от своей майки. Их я бросил в воду. Туда же кинул и кухонное полотенце. Винни же сидел, отрешенно уставившись в пустоту.
Пока вода грелась, я вдруг понял, что смертельно устал и проголодался, что у меня ноет спина, а ноги в мокрых ботинках просто онемели. Нужно было перевязать Винни руку, а потом заняться ботинками.
