Я затаил дыхание, ожидая, что скажет Рекс, но вместо него услышал чей-то незнакомый голос:
— Такого умного кота я встречаю впервые в жизни.
«Кто это? — замирая от удивления, подумал я. — Это сказал не Рекс, значит… Жако? А его хозяин уверял, что он может сказать только одну фразу: „Попка не дурак“. Плохо же он знал своего Жако. Мне говорили, что попугаи умеют говорить, но я также знаю, что они просто подражают голосу людей и совсем не понимают смысла заученных слов. Непохоже, чтобы Жако не понимал смысла своих слов».
Я перевернулся на другой бок, кровать скрипнула. Никто больше ничего не сказал, и я заснул, дав себе честное слово никому не говорить том, что слышал этой ночью.
Проснулся я рано и лежа раздумывал о том, что же мне делать? Если Рекс, Кузя и Жако начнут разговаривать каждую ночь, я не буду высыпаться. Попросить их помалкивать? Купить затычки для ушей? Нет, это не выход! Ведь мне так интересно подслушивать их разговоры. Успокоился я на том, что вспомнил, как быстро засыпаю.
В шестом классе учиться было интереснее, чем в пятом.
Особенно меня увлекала история нашей страны. Правда, о многих фактах истории я уже знал из книг. Но в них наряду с историческими событиями было немало вымыслов. А в учебниках вся правда о твоей Родине.
Путешествие в страну невыученных уроков здорово сдружило нашу троицу — Женю, Люську и меня. Мы все помнили и соблюдали нашу клятву, и наше путешествие было и осталось тайной. Никто не знал, что повлияло на них, почему они изменили свое поведение и куда девалась их лень. Они радовали учителей своими успехами в учебе. И только я знал, почему произошла такая перемена в их отношении к своим обязанностям.
А мне, признаюсь, пришлось недавно покраснеть.
Как-то на большой перемене я случайно встретился с директором школы Виктором Васильевичем. Я поздоровался с ним и хотел пройти мимо, но он меня остановил.
— Тезка, — сказал он. — А я у тебя в долгу.
— За что? — удивился я.
— Как — за что? А кто вытащил своих товарищей из кучи двоек по моей просьбе?
Я очень смутился. Так хотелось рассказать ему всю правду. Но я знал, что он поднимет меня на смех и велит выбросить из головы эту «дурь» — сказку о стране невыученных уроков…
— Ничего не может быть хуже, чем похвала за незаслуженные поступки.
Дни шли за днями. Дома все было по-прежнему. Я больше не слышал упреков от папы, что у меня слабая воля и нет никакого характера. Наоборот, папа часто вечерами играл со мной в шахматы и просил рассказать, что и по каким предметам мы проходим, и, выслушав меня, весело говорил: «Молодец! Я был таким же в твоем возрасте. Ты весь в меня!»
