Так что еще неизвестно, кто больше заинтересован в подобных командировках — хозяева или гости.
Программу поездки нам Составили плотную: приходилось выступать по три-четыре раза в день — и в больших залах, и в крошечных вагончиках, и просто рядом с буровыми вышками, на лесных просеках. Везде нас принимали как самых желанных гостей.
На вертолете мы прилетели в глухую забайкальскую тайгу, где строился один из участков БАМа. Спрыгнул на землю и… тут же попал в объятия какого-то местного богатыря-первопроходца. Он извлек из карманов две бутылки шампанского. Пробки, выстрелив, полетели в небо. Парень, еще не выпив ни глотка, уже был пьян от счастья.
— Вот уж никогда не думал, что увижу настоящих Мальцева и Третьяка. И где! В глухой тайге, за много тысяч километров от Москвы! — кричал он.
Его глаза сияли, он протягивал нам шампанское!
— Выльем по русскому обычаю за встречу. У меня ведь сегодня двойной праздник — утром сын родился. Ну и денек!
— От души поздравляю, — говорю. — А как сына назовешь?
— Еще не решил.
Потом мы, разделившись на две группы, разъехались в разные стороны: одни к монтажникам, другие — к тоннельщикам. Через два дня встретились на вертолетной площадке, чтобы возвращаться, как там говорят, на «большую землю». И опять ко мне тот строитель-богатырь подошел. На этот раз без бутылок, зато с крошечным ребенком, завернутым в голубое одеяло.
— Вот он, мой сын, — говорит. — Специально из родильного дома забрал, чтобы ему вас показать. Вырастет мальчишка, и я ему расскажу, что родился он в тот день, когда на БАМ Третьяк приезжал.
Я был тронут. Мы тепло попрощались, обнялись. Я уже пошел к вертолету, когда счастливый парень снова окликнул меня:
— А чего же не опрашиваешь, как я сына-то назвал?
— ?
— Владислав! Конечно Владислав!
Ну разве можно забыть!
Замечательные мои болельщики… Сколько раз в трудные моменты ваша поддержка помогала мне. Вы не скупились на аплодисменты, а бывало, великодушно прощали промахи. В своих письмах вы давали множество советов и щедро расточали похвалы.
Я всегда — где бы мы ни играли — чувствовал ваше доброжелательное отношение, вашу веру. Между нами никогда не было недоразумений — никогда, начиная с того памятного матча ЦСКА — «Спартак» в 1969 году, от которого я веду отсчет своей хоккейной карьеры. Когда в тот день А. В. Тарасов поставил меня в состав, даже бывалые армейские игроки восприняли эго недоверчиво: еще ни разу их ворота не защищал мальчишка. А болельщики в меня поверили: каждую мою удачу в том матче, даже самую маленькую, они награждали аплодисментами.
