Жанетт выглянула в окно кухни. Увидев, кто приехал, она вышла на крыльцо, навстречу Андричу с криминалистами. На улице Жанетт сняла маску и глубоко вдохнула свежий воздух. Что бы ни находилось там, в доме, пусть сначала туда войдут специалисты.
Открылась дверца, и из машины вылез Иво. Он огляделся, снял бейсболку и почесал голову. Заметив Жанетт, он расплылся в улыбке.
– Значит… – Он прищурился. – Что у нас сегодня?
– Мы пока знаем только, что в доме что-то есть и это что-то пахнет.
– В смысле пахнет умершим? – уточнил Иво. Его улыбка начала увядать.
– Как-то так, да.
– Вы с Хуртигом можете побыть здесь, на улице. – Иво сделал знак криминалистам. – Мы войдем, проверим.
Хуртиг снова уселся на ступеньках крыльца. Жанетт достала телефон из кармана куртки:
– Пойду в машину, позвоню Олунду. Я отправила их со Шварцем проверить Дюрера.
Хуртиг кивнул:
– Я позову, если тут что-нибудь найдется.
Жанетт спустилась к машине по гравийной дорожке. Когда Олунд ответил, она уже садилась на переднее сиденье.
– Привет, шеф, как там у вас?
– Пока не особо, но мы нашли фотографии, которые связывают Ханну Эстлунд с убийствами. Не исключено, что и Йессику Фриберг тоже. Скоро услышим, что скажет Иво. – У Жанетт заболели плечи. Она потянулась, чтобы расправить спину, и продолжила: – А у вас как? Есть что-нибудь интересное об адвокате Дюрере?
Олунд вздохнул:
– Датчане не рвутся помогать, к тому же история Дюрера уходит далеко в прошлое. Но мы старались изо всех сил.
– Ладно. Рассказывай.
– В пятнадцать лет Дюрер попал в Данию вместе с “Белыми автобусами”[6]. До этого он был в трудовом лагере в Дахау.
Вторая мировая? – подумала Жанетт. Иными словами – концлагерь. Она быстро посчитала возраст Дюрера.
– Значит, ему семьдесят восемь? И он не датчанин?
– Ну как, сколько-то датчан в Дахау было, в том числе родители Дюрера, но они не выжили в лагере.
Дахау, подумала Жанетт.
– Ты успел проверить имена заключенных?
– Да, но только по “Википедии”. – Олунд смущенно усмехнулся. – Там вроде было не так много евреев, скорее уклонисты и уголовники. И цыгане. Немецкие врачи проводили дикие эксперименты над заключенными. Не уверен, что ты захочешь о них услышать.
– Да уж, будь добр, избавь меня от этого. Что потом происходило с Дюрером?
– Согласно датской налоговой службе, он через равные промежутки времени декларировал доходы от разведения свиней, но дела как будто шли не особенно хорошо. В иные годы у него вообще не бывало доходов. Ферму в Струэре в Ютландии продали лет десять назад.
