— Чего мне врать? Желаньем пошел в дружину.
— Жела-аньем! Ах ты мать твою… не за мать…
Макар этот разговор услышал и в добровольце, к своему удивлению, узнал того самого дружинника, которого чуть не зарубил в эту ночь. Но сейчас было не до него.
— Вот что, бывшие беляки, — заговорил он, подъехав к ним вплотную, — кончилась ваша службица у Семенова. Ежели есть среди вас предатели-казнители — не скрывайте, судить будем их! А все остальные, которые трудящие люди, отправляйтесь восвояси! Супротив таких зла у нас нету, мы не белые каратели, понятно?
Не ожидавшая такого оборота дела толпа бывших белогвардейцев взорвалась радостным гулом голосов. Макар поднял руку, призывая к порядку, и, выждав тишину, продолжал:
— Пойдете вверх по Урову до Кунгуровой, а там кому куда любо!
Голос из толпы:
— А ежели какие к вам поступить пожелают, можно?
— Пожалуйста, примем с дорогой душой!
В ответ несколько голосов сразу:
— Пиши меня, Горбунов Микита.
— Я желаю, Поляков Иннокентий!
— Пулеметчик Обросимов Митрий, записывай!
— Тихо! — повысил голос Макар. — Кто пожелал к нам, отходи в энту сторону, поступите в охранную сотню к товарищу Матафонову, вот он на сивом коне, у него оружие получите, кони у вас свои, марш к нему.
Толпа бывших семеновцев редела: одни отправлялись к своим коням, те, что пожелали стать красными, окружили Матафонова. Макар в ожидании писаря поманил к себе уже знакомого дружинника-„добровольца“ и, когда тот подошел, спросил, помахивая нагайкой:
— Как фамилия?
— Пашка Бондырев, — ответил „доброволец“.
— Почему Пашка? Мальчик ты, что ли?
— Прозвали так по пьянке, а оно потом и в привычку вошло!
— Значит, ты, Пашка Бондырев, доброволец?
— Да ну-у, какой из меня доброволец!
— Сам же сказал — желаньем пошел воевать супротив нас!
— Я не воевать, из-за Рыбакова записался к ним.
— Какой Рыбаков? Чего ты плетешь!
— Конь у меня — Рыбаковым кличем. Конь такой, что мне за него пригоршню золота давай, не возьму, а его бароновцы[6] чуть даром не увели! Черт привел их в нашу станицу, вскоре после успенья; двух коней у нас взяли и Рыбакова заоблавили! Я свету белого невзвидел, как зауздали они его и уж седло накинули! Побежал к командиру ихнему, Христом-богом молил вернуть мне Рыбакова, а он и слушать не схотел. Вот и пришлось к ним записаться, служить им на своем Рыбакове! Думал, сбегу от них вскорости, а оно не тут-то было, попробовал один раз, да на ихнюю же заставу и нарвался! Вахмистр ихний так отвозил нагайкой, что с неделю было ни сесть ни лечь! Так уж мне и везет нынешний год, как куцему, вот и ты на меня же накинулся с шашкой, чуть до смерти не зарубил! А за што, спрашивается?
