В доме появился Макар, один из партизан обернулся к нему, пояснил:
— К тебе тут, Макар Михайлович, семеновцы прибыли с пакетом.
Казаки, сообразив, что перед ними красный командир, поднялись со скамьи, вытянулись в струнку, руки по швам. Макар быстрым взглядом окинул "парламентеров", поздоровавшись, спросил:
— С чем прибыли?
— От полковника Резухина мы, — заговорил пожилой рыжебородый казак с тремя нашивками на погонах и передал Макару пакет под сургучной печатью, на котором крупным почерком написано: "Командиру красногвардейского отряда Макару Якимову, лично".
Макар взял из рук казака пакет, передал писарю: "Читай!"
Мишка распечатал и, попросив тишины, зачитал:
"Здравствуй, друг Якимов!
К тебе обращаюсь я, твой бывший командир сотни есаул, а ныне полковник Резухин. В германскую войну ты был у меня трубачом, а теперь у красных стал большим начальником. Но я не сержусь на тебя, ибо знаю, что стал ты на неверный путь в силу своей темноты и невежества. Я даже горжусь тобой за то, что ты, рядовой казак, разбиваешь наших генералов. Жалеючи тебя, я позаботился о твоей судьбе и уже согласовал вопрос с бароном Унгерном о твоем переходе на службу к нам. Ваши головы таловы, да казаки молодцы, но рыльце у вас все же в пуху. Так вот, подбери-ка самых лучших казаков, четыреста — пятьсот человек, и лучших командиров эскадрона, остальную шатию распусти и переходи ко мне. Этим ты не только искупишь свою вину, но и сделаешь себе отличную карьеру. Знай, твои командиры будут произведены в есаулы, тебе будет дан чин полковника. Когда будешь переходить, пошли самого лучшего казака, чтобы не было у нас недоразумений между собою.
Полковник Резухин"[11].
Рыжебородый урядник, глаз не сводивший с Макара, как только писарь кончил читать, еще более подтянулся, кашлянув, осведомился:
— Дозвольте спросить, как вас называть, извиняйте, не знаю, а какой ваш ответ будет?
— Насчет ответа, хм! — Макар помедлил, ребром ладони разглаживая усы. — Скажи Резухину так: я подумаю и дня через три пришлю ответ, попял?
— Так точно, понял, только вот расписочку бы мне, чтобы, значить, форменно было.
— Это можно, — Макар расписался на конверте, передавая его казаку, улыбнулся: — Кланяйся Резухину.
— Слушаюсь. Дозвольте еще, печать бы вашу тут приложить можно?
— Нету у нас печатей. Да Резухин мне и так поверит. Михайло, дай им провожатого до поскотины.
Вечером Макар созвал у себя военный совет, на который пришли командиры полков и эскадронов. В горнице за плотно прикрытой дверью собралось человек пятнадцать, среди них политкомиссар бригады Прокопий Поздеев и начальник штаба Климов, худощавый, с русой, похожей на плоскую кисточку, бородкой, во френче английского покроя и широких брюках галифе. Климова совсем недавно прислали из Центросибири. Макар его сразу же невзлюбил за чопорность, официальность, к тому же он считал, что начальник штаба вовсе не нужен, лишний человек в бригаде.
