– Позвоним Заку? – спросил Боб, доставая телефон.
Джим пожал плечами.
– Давай.
Боб убрал телефон обратно в карман. Он почувствовал, что для звонка требуются силы, которых у него нет. Он спросил Джима, не сменить ли его за рулем, но Джим покачал головой. Боб знал, что он откажется. Джим никогда не позволял ему сесть за руль. Когда они были подростками и Джим получил права, он всегда заставлял Боба ехать на заднем сиденье. Сейчас Боб об этом вспомнил, но поднимать тему не стал. Все, что происходило в Ширли-Фоллс, представлялось теперь далеким и недостижимым, ни к чему ворошить прошлое.
Было уже темно, когда перед их глазами раскинулись огни города: мерцали великолепные мосты над Ист-Ривер, горел огромный красно-синий логотип «Пепси-колы» над Лонг-Айленд-Сити. На подъезде к Бруклинскому мосту стали хорошо видны золотой купол здания федерального суда, высокие арки Муниципального здания Манхэттена, громадные многоквартирные дома, в которых светились почти все окна… Они пересекли мост, поехали по Атлантик-авеню, и Боба вдруг накрыла ностальгия. Он смотрел по сторонам с таким чувством, словно углубляется в страну, знакомую и чужую одновременно, и от этих противоречивых эмоций ему было неуютно.
– Ну все, тупица. – Джим остановился перед домом Боба и махнул рукой, не отнимая ее от руля.
Боб подхватил сумку с заднего сиденья и вылез. К мусорному баку были приставлены разрезанные картонные коробки, в которые обычно пакуют вещи при переезде. Поднимаясь по лестнице, Боб увидел свет, льющийся из-под двери квартиры этажом ниже, которая всего несколько дней назад стояла пустой. Вечером он слышал сюсюкающие голоса молодой пары и плач младенца.
