— Ну и что? — недоумевал Балашофф.
— Как что. Для вашей семьи этот дневник реликвия, а для моей, значит, нет? Почему я должен его отдать? Это ваш трофей, отлично, но я отбил его назад. Я не шучу. — Никита не скрывал своего раздражения.
Майкл Балашофф совершенно был сбит с толку искренней эскападой Никиты, но парировал:
— Это ваши домыслы. А вот моя история. Мой дед был, как я уже сказал, в Красной армии комиссаром батальона. Он честно воевал. Получил орден Боевого Красного Знамени. После гражданской войны был на партийной работе в Орловской губернии, потом перевелся в Москву и поселился в том самом доме, где вы недавно получили в подарок от бомжей боевой трофей моего прадеда. Вы тут говорили о репрессиях. Нашей семьи они тоже коснулись. Деда и бабушку расстреляли. Но остались два сына — Виктор и Евгений. Перед тем как их забрали, дед рассказал о дневнике своим сыновьям. В 42-м они оба ушли на фронт. Евгений погиб в Сталинграде, а Виктор, мой отец, под Харьковом попал в плен, после победы вернуться домой не решился и подался в США. Балашофф — это девичья фамилия бабушки. Я думаю, вы знаете, что фамилии в английском языке рода не имеют.
Остальное, думаю, вам понятно. В итоге появился я. Я вырос в Калифорнии, но в доме все всегда было по-русски. Потому я даже говорю как вы, лишь с небольшим акцентом.
Балашофф замолчал. Никита размешивал задумчиво пузырьки в стакане с минералкой:
— Душещипательная история. Что вы все ходите вокруг да около. При чем здесь реликвии? Вы хотите найти то, о чем упоминается в дневнике. А ваша семейная легенда гласит о том, что в дневнике недостает страниц?
Балашофф утвердительно кивнул.
— Эти страницы у вас?
Балашофф отрицательно мотнул головой.
— Тогда зачем вам все это? Как вы собираетесь вести поиски без главного элемента мозаики?
— Что-нибудь придумаем. Тем более, что с российскими партнерами у нас давно налажены крепкие связи. — Он кивком указал на двух своих охранников, которые совершенно измаялись за барной стойкой. Видно было, что их окончательно достал апельсиновый сок, и за порцию виски они готовы достать пистолеты.
— Ладно, решим так, — подвел итог Никита, — тетрадь я вам не отдам. Но можем разработать эту жилу вместе, мне почему-то жалко вас. К тому же, мне кажется, что вы все-таки что-то скрываете. И если я буду стоять на своем, рано или поздно расколетесь.
Стальные глаза Балашоффа превратились в щелочки:
— Я предлагаю вам пять тысяч долларов наличными.
