Тема войны и мира – в толстовском измерении этих вечных величин – стала и оставалась основой творчества фронтовиков: поэтов М. Казакова, И. Стрельникова, В. Рожкина, С. Вишневского, М. Майна, Н. Ильякова, Б. Данилова, Ф. Маслова, В. Чалая, Г. Матюковского, А. Бика, прозаиков В. Иванова, В. Юксерна, Дм. Орая, Н. Лекайна, А. Волкова и других.
Герман ПИРОГОВ
Илья СТРЕЛЬНИКОВ
(1908–1977)
Родился в селе Пектубаево Новоторъяльского района Марий Эл. Рос сиротой. Окончил педтехникум, был сельским учителем, работал на радио. На фронт ушёл с должности редактора национального книжного издательства, куда вернулся и проработал 30 лет – до выхода на пенсию.
Воевал под Москвой и Воронежем, участвовал в Битве на Курской дуге. Комиссован после тяжёлого ранения. Награждён орденом Красной Звезды и боевыми медалями, в том числе "За отвагу".
По мнению некоторых марийских литературоведов, фронтовая поэзия Ильи Стрельникова, изданная в 1946 году, остаётся непревзойдённым образцом поэтического изображения человека в условиях расчеловечивания мировой войной.
НЕБЫВАЛАЯ ГРОЗА
Стараясь, хоть и не без риска,
На «ять» позицию нашли:
Окоп не виден даже близко –
Трава и всюду камыши.
Горбом надвинулась высотка,
По склону тянется сюда.
Погода, редкая красотка,
Сегодня радует с утра.
Но скоро солнце скрылось снова,
Взъярился ветер, вновь грозя,
И – тоже с запада, свинцово –
Навстречу туча нам... Гроза!
И вдруг взялась т а к а я буря,
Что глаз уже открыть нельзя:
Торопят молнии друг друга,
Войне и той испуг неся.
Из кадок словно – дождь холодный,
Похожи мы на мокрых кур,
Не чуем ног... И только взводный:
«Сугрева ради – перекур!..»
А я друзьям в смешной одёже
Сказал: за тридцать с лишним лет
Такой грозы не видел всё же –
Что есть намёка в этом след.
Сказал: удача будет, верно,
В войне, товарищи мои.
И пусть смеялись как-то нервно,
Но ведь смеялись: мол, смотри!..
Гроза прошла. Выходит солнце.
И видим: сразу камышей
Головки высветились в бронзе...
Нет мира всё-таки важней.
Взлетает красная ракета –
В полнеба пенная дуга:
В атаку!.. Мира нет и следа –
И к смерти, к ДОТу мы, туда...
1941
МАХОРКА
Этот день я не забуду.
По степи гулял буран.
Взяли сопку, немцев груду...
Тут же наши, много ран.
Вот друзей похоронили.
Даже слёзоньки взялись.
«Не забудем», – говорили.
«Отомстим за вас!» – клялись.
– Пусть не до сейчас досуга, –
Говорю я, – но, сосед,
Дай закурим – в горле сухо.
Предлагаю свой кисет.
Хоть подмок табак от пота,
Злата пуще он сейчас,
Своего, сказал бы, рода
