Но не прошло и пяти минут, как мои мысли вновь вернулись в русло событий часовой давности. Безбородый инопланетянин в морковном свитере никак не выходил у меня из головы. "Сшибла его машина или нет? -- думал я. -- Если да, то почему не осталось никаких следов, почему никто ничего не заметил? А если нет... Если он не попал под этот чертов КАМАЗ, то был ли он вообще? Дьявольщина! Опять, что ли, мистификация? И еще этот червонец..."
Я разжал руку. Золотая монета 1912 года выпуска удобно лежала в моей пятерне и в ее реальности мог усомниться лишь слепой или идиот. Ни тем, ни другим я себя не считал. "Значит, был, -- решил я. -- И, значит, его сшибли. Или не сшибли?.." И опять тот же круг вопросов, на которые никак не находилось ответов.
-- Что это вы там разглядываете, Николай Николаевич? -- раздался вдруг над самым моим ухом любопытный голос Тамары Андреевны, дамы вполне определенной наружности и совершенно неопределенного возраста. Относительно ее возраста существовал ряд поразительнейших гипотез, но все они сводились к одному: сорок ей уже было, восьмидесяти еще нет, а где именно на этом интервале лет она в данный момент застряла, неизвестно, пожалуй, даже ФБР. Работала она старшим экономистом.
-- Ну-ка, покажите! -- потребовала она игриво, пытаясь скрыть за фамильярностью свое беспредельное любопытство.
"Сейчас, разбежалась", -- со злостью подумал я и спрятал руку с монетой в карман.
-- Ай-яй-яй! Нехорошо, Николай Николаевич, -- укоризненно покачала головой Тамара Андреевна. -- Я же видела, у вас новый юбилейный рубль с изображением Горького. Ну покажите!
В этот момент дверь отворилась, и в лабораторию ввалился запыхавшийся Завмагов, здоровенный круглый детина на исходе четвертого десятка лет, сотрудник соседнего отдела и к тому же страстный футбольный болельщик.
-- Здорово, старик, -- прохрипел он, подкатываясь ко мне. -- Не занят? Пойдем отравимся.
-- Прежде всего следовало бы поздороваться с дамой, -- обиженно поджав губы, произнесла Тамара Андреевна и гордо вскинула голову.
Изобразив на круглом лице удивление только что разбуженного человека, Завмагов сказал:
-- А, черт... Извините, сударыня, не заметил. Тут такое случилось...
-- Что, что случилось? -- встрепенулась Тамара Андреевна, не в силах более выдерживать тон обиженной добродетели. Глаза ее так и пылали от любопытства.
Я встал.
-- Пойдем, -- буркнул я, беря приятеля под локоть, -- а то, сам знаешь -- не отвертишься...
