* * *
Загадочные люди, которые несли носилки с Ником Честером, уселись передохнуть. Один из них, молодой парень в рваном пиджаке бурого цвета, сердито буркнул, указывая подбородком на англичанина:
— И на кой он нам сдался? Шлепнуть его, и всего делов…
— Вот тоже шлепальщик нашелся, — отозвался второй, немолодой щетинистый дядька, вооруженный польским карабином. — Тебя бы по заднице отшлепать, больше пользы было бы.
— А если ошиблась Панкратьевна? — не уступал молодой. — Если это подосланный, что тогда?
Щетинистый дядька неторопливо постучал себе пальцем по лбу.
— Ты, Коля, когда в последний раз видел, чтобы подосланные без сознания на парашютах висели? Или немцам больше делать нечего, как в разгар отступления к самим себе в тыл парашютистов кидать?
— Оно-то так, конечно, — пробормотал парень, — да только рожа мне его не нравится сильно… Буржуйская какая-то рожа.
— Ладно, политик… Хватайся давай за ручки.
Еще через полчаса группа вооруженных людей вышла на большую, хорошо замаскированную поляну в центре заболоченного леса. Навстречу им вышел из землянки высокий, немолодой человек в сильно потрепанном обмундировании командира Красной Армии.
— Товарищ командир, — шагнув вперед, доложил щетинистый дядька, — разведка прошла успешно. По направлению к Минску наблюдается движение немецких машин, по виду штабных, и санитарных повозок. Согласно вашему приказу в бой не ввязывались.
— А это кто? — Командир кивнул на носилки. Парень в пиджаке сунулся было вперед, но дядька наступил ему на ногу и тот, охнув, спрятался за спины партизан.
— А это зашли до Панкратьевны, — объяснил дядька. — Она говорит: сегодня ночью слышала шум большого самолета. Потом с него попрыгало несколько человек, но всех их ветром разнесло в разные стороны. Этот ударился головой об дерево и так и застрял на парашюте… Ну, она его с дочкой сняла, подала первую помощь и так далее. Судя по документам, форме, оружию, парашюту — немец как он есть. Только вот сдается мне, товарищ командир, что немцы в своем же тылу парашютистов кидать не будут, — прищурился дядька. — И еще. Анька сказала, что говорил он с ней по-русски, но как-то не по-нашему.
— Как это — не по-нашему? — нахмурился командир.
— Ну, с акцентом то есть.
Сильно прихрамывая, командир отряда приблизился к человеку, лежащему на носилках, и заглянул ему в лицо. Человек был без сознания.
— Ладно, — буркнул командир. — Оклемается — поговорим. А за разведку спасибо.
