— Увы, — улыбнулся Рихтер, — это относится к области сказок. Потому что никто, кроме нас троих, заявления Латушки не слышал.
— Как? — хором воскликнули Латушка и Кэббот, один по-белорусски, другой по-английски.
— Очень просто. Никакого прямого эфира во время его выступления не было. Зато шла запись на магнитофонную пленку, которая станет вещественным доказательством во время суда.
И в этот момент в дверях студии появился рослый немецкий солдат, стриженный ежиком. В руке он сжимал пистолет. Загремели выстрелы.
Услышав голос немца, Кен Оукли хотел было выстрелить, но осекся. Он не сразу осознал, что вопрос был задан на английском языке.
— Что, не ожидал услышать родную речь? — усмехнулся капитан Николай Чёткин, спускаясь в подземелье. — Отвык уже, бегая по немецким тылам?
Кен продолжал держать незнакомца на прицеле.
— Ты кто? — хрипло спросил он.
Чёткин усмехнулся.
— Ресторан помнишь?.. Ты меня тогда от пули спас…
Оукли недоуменно поднял брови, вспомнив ситуацию в ресторанчике.
— И что? — спросил он. — Решил отблагодарить меня?.. Ты кто?..
— Союзник, — коротко отозвался Чёткин, присаживаясь на корточки перед бомбой и не обращая внимания на оружие в руках британца. — Что, «Грабо»?..
— Она, — сам не зная почему, кивнул Кен.
— И лежит на боковом взрывателе, стерва, — задумчиво продолжил Чёткин. — Эх, давненько я не брал в руки шашек… Давай помогай.
…Через сорок минут оба, пошатываясь от усталости, выбрались из подвала в коридор. В руках Чёткин держал вывернутые донный и боковой взрыватели.
— Теперь уже не рванет, — устало бросил он. — Ну что, союзник, потопали?
— Куда? — насторожился Кен.
— К своим, конечно. Не к немцам же…
Они свернули за угол. Оукли шел первым и вдруг, споткнувшись обо что-то тонкое и металлическое, полетел носом на пол.
«Мина, — мгновенно подумал Николай, заметив порванный блестящий шнур на полу. — Прыгающая “Шпренгмине S-35”… У меня есть четыре с половиной секунды».
— Лежи-и-и-и!.. — заорал он что есть мочи, бросаясь к мине и исчезая вместе с ней за дверью какого-то зала.
От взрыва, казалось, рухнет все здание Дома Красной Армии. Металлические шарики, которыми был начинен корпус мины, звонко хлестнули по стенам, воздух заволокло пороховой гарью, рухнули остатки стекол, до сих пор каким-то чудом державшиеся в рамах, душно запахло штукатуркой… Оглушенный взрывом Кен медленно приподнялся с пола, шатаясь, неверной походкой прошел ко входу в зал, в котором скрылся русский. И, взглянув на то, что осталось от Николая Чёткина, понял, что советский разведчик только что спас ему жизнь…
