— Не знаю, о каком доме идет речь, — так же нерешительно заговорил лейтенант, — Революционная улица довольно длинная, но на ней с 1938 года размещался Дом Радио. Республиканская радиостанция имени Совнаркома БССР…
— А ты откуда знаешь? — подозрительно поинтересовался Крутиков.
— Так я же минчанин! — улыбнулся Плескачевский. — Мы до войны на Садовой улице жили.
— А сейчас в твоем доме что? — спросил Рихтер.
— Ничего, — вздохнул лейтенант, — там вся улица еще в июне 1941-го под бомбами сгорела… Просто пустырь. Я сходил посмотрел — немцы там место под огороды расчистили…
— Погоди, — нетерпеливо прервал воспоминания Соколов, — ты хочешь сказать, что англичане бродили вокруг радиоузла?
— Не знаю, — виновато пожал плечами лейтенант, — я ж не знаю, как тот дом, которым они интересовались, выглядит.
— Да обыкновенно выглядит, — махнул рукой Крутиков, — двухэтажный, каменный, желтый. Расположен в одном квартале от Немиги…
— Ну точно! — обрадовался лейтенант. — Дом Радио и есть!
— Ага, ага… — задумчиво протянул капитан. — Дом Радио… Это уже горячо. Даже, я бы сказал, обжигает!..
— Чего там обжигает? — недовольно спросил Крутиков. — Немцы небось раскурочили и вывезли в Германию все оборудование этой радиостанции и сделали это еще года три назад…
— Верно, — поддакнул Рихтер, — я даже слышал, что белорусское радио теперь вещает с территории РСФСР.
— И что? — неожиданно вступил в разговор Чёткин. — Вывезли-то, может, и вывезли, но один передатчик у них в Минске точно остался! Пропаганду-то им надо вести среди людей?..
— Какую пропаганду? — усмехнулся Крутиков. — Приемники-то еще в начале войны отобрали!
— Ну, Минск, положим, немцы уже 28 июня захватили, — не уступил Чёткин, — тут у многих приемники и остаться могли. А кроме того, есть же приемники у самих немцев! У генералов их, у старших офицеров… Не в тишине же они живут?.. Вот на них радио и вещает. Новости там всякие геббельсовские передает и прочий бред…
— Осталось выяснить, с чего бы радиоузел заинтересовал англичан, — подвел итоги Соколов. — Давайте поставим себя на место националистов. Они планируют достаточно серьезный акт — провозглашение независимости страны. Как лучше всего в сложившейся ситуации заявить о себе?
— Конечно, посредством радио! — с энтузиазмом воскликнул Плескачевский. — Одновременно тебя услышат все, вся страна!..
— Сомневаюсь, — снова скривил губы Крутиков. — Местный передатчик, если он и сохранился, наверняка «берет» только Минск, ну, максимум область. И все. А сообщить о независимости только Минску и области — это, простите, выглядит глуповато.
