– Заглохни, гном, – отозвался Торквин.
– С Колоссом у нас хотя бы были его обломки, – вздохнул Касс. – А как восстановить Чудо света, если оно частично уничтожено?
Эли присела у скульптуры головы какого-то животного:
– Похоже на мушушу.
– А мне кажется, это лев, – возразил Касс. – Мы уже не в Вавилоне, Тото.
Доктор Бредли подкатила ко мне кресло-каталку с профессором Бегадом.
– Дело предстоит трудное, Джек, – сказал Бегад. – Но археология по своей сути – это всегда поиски крупицы бриллианта в горе мусора. Нельзя упустить ни единой песчинки, сынок.
– Да, – согласился я. – Спасибо.
Но с чего начать? Я присел у маленького плоского камня, немного похожего на те, с какими работал Канавар, и провел по нему ладонью.
Эли положила на нее свою руку:
– Я что-то чувствую.
Я вздрогнул и выдернул руку из-под ее ладони.
– Ты чего? – удивилась Эли.
– Ничего, – поспешно ответил я. – Просто ты меня напугала.
Прищурившись, Эли посмотрела на меня:
– Ты покраснел.
– Вовсе нет. – Я отвернулся. – Ты… ты сказала, что что-то почувствовала. Что именно?
– Тепло, – сказала она.
Я сглотнул.
– Тепло?
– У замка ты сказал, что камни кажутся тебе теплыми. Я попыталась почувствовать это тепло через твою руку. – Эли улыбнулась. – А ты что подумал?
У меня запылали щеки.
– Ничего я не думал!
Она продолжала смотреть на меня. Я же просто сидел и краснел как идиот и ничего не мог с этим поделать.
Я еще раз коснулся камня. Он и в самом деле был теплым. Мои пальцы заскользили вверх, пока не наткнулись на диагональную линию, похожую на вздувшуюся на руке вену.
– О, вы обнаружили мой любимый рельеф, – раздался совсем близко голос Канавара. Он успел подобраться к нам и теперь водил скрюченным пальцем по высеченной в камне линии. – Удивительная четкость и прямота.
– Похоже, они вырезаны тем же греком, что высек вашу букву «М», – сказал Касс.
– Опытный глаз немедленно уловил бы различие в технике исполнения, – нахмурился Канавар. – Сии линии выступают над плоскостью фона, а не вырезаны в нем. Сие есть совершенно иной процесс.
Я заметил еще один плоский камень, за ним – другой. Потянувшись к рюкзаку, я достал из него фонарик и посветил вокруг: тусклого света фонарей было явно недостаточно.
– Да их тут много. – Я указал на еще несколько похожих камней. – Вон там. И там. И там. Думаю, все они являются частью одного большого барельефа.
– Неужели? – насмешливо улыбнулся Канавар. – А может, вы также обладаете сверхъестественным видением, что явит вам изображение самой Артемисии?
