Генерал-адмирал | страница 11



Следующую неделю я провел в Питере. Я и ранее знал, что фонд контролируют довольно серьезные люди, но насколько они серьезны, понял только сейчас. Или я чего-то не догоняю, или пресловутые «деньги партии» все-таки никуда из страны не ушли и распоряжаются ими по-прежнему очень умелые люди… Нет, никаких преференций мне не предложили. Более того, те мои одиннадцать процентов в старой фирме, которые я согласился вложить в новую компанию, делали меня в ней совсем уж миноритарным акционером. Зато перспективы! Вы не представляете, насколько круто все затевалось…

Сами переговоры прошли относительно быстро. А затем я на неделю засел в выделенной мне в здании фонда комнатке с биржевым терминалом и безлимитной телефонной линией, готовя разделение активов. Крысеныш позвонил мне трижды. Первые два раза неуклюже пытался все-таки раскрутить меня на продажу моей доли, а на третий поднял визг по поводу того, что я подлый рейдер и отбираю у него кровный бизнес. Значит, и до него слухи уже добрались. Еще дважды звонила бывшая Колькина благоверная и грозила неизвестно какими связями и очень важными покровителями. Ох и уроды…

К выходным анализ ситуации с активами был закончен, и с понедельника должен был начаться процесс «развода». Основные переговоры планировалось провести здесь, в фонде, так что я по-любому должен был в понедельник снова быть в Питере. И я решил никуда не уезжать (тем более что в Москве меня никто не ждал), а избыток адреналина сбросить конной прогулкой. Лошадьми я увлекался уже лет восемь, даже держал пару в платной конюшне в Битце, но года три назад, когда мы с Николаем основательно вышли на международный уровень, вынужден был их продать. Лошадь ведь не машина, а живое существо, ей мало обеспечить тёплую конюшню и сбалансированное питание — ей нужны регулярная выездка, чистка и время от времени сахарок или морковка на твоей собственной ладони. А если ты этого обеспечить не можешь, так нечего мучить благородное животное. Ну а я в то время не вылезал из командировок.

Где располагается ближайшая от отеля конюшня, я уточнил на ресепшене. Впрочем, вполне возможно, это была не ближайшая, а просто единственная известная мальчику за стойкой или самая крутая, которую он полагал приличествующей столь важному постояльцу — я же обосновался в двухкомнатном сьюте… Короче, причины того, почему я приехал именно на эту конюшню, могли быть разные, но поскольку она меня не разочаровала, мне на них было наплевать.