Два «лавкрафтнутых» фэна начали переписываться, и за два последующих года очно встретились-то, наверное, всего несколько раз – в Лос-Анджелесе и в Индианаполисе. Однако большего им, собратьям по увлечению, и не требовалось. Закончился этот роман в письмах их женитьбой в Нью-Йорке в июне 1940 года.
Что даже для близких друзей обоих оказалось, мягко сказать, неожиданностью.
Кэтрин Мур, повторяю, считалась красавицей – а кроме того, была уже писателем с именем (пусть и мистифицирующим до поры читателей). Что касается ее нового друга и соавтора, то застенчивый, худой и совсем не атлетический брюнет с усиками, еще не состоявшийся как писатель и вообще никакой не победитель по натуре, Каттнер менее всего должен был ассоциироваться у девушки с ее героем – Нортвестом Смитом.
Тем не менее Мур, как женщина сообразительная и практичная (порукой тому – ее карьера в индианаполисском банке), уже пришла к выводу, что «нет ничего скучнее, чем выйти замуж за Нортвеста Смита. А Генри Каттнер, как показывало его собственное творчество и о чем свидетельствовали отзывы знавших его людей, был человеком удивительно изобретательным, восприимчивым, обладал свежим взглядом на все вокруг и очень, очень остроумным. Я думаю, все мы ценили его в основном За его уникальное чувство юмора. Но в то же время в нем ощущалась такая внутренняя сила и самодисциплина, которые я редко встречала в мужчинах. И за которые я особенно благодарна Генри, потому что в ряде случаев он меня крепко выручил. В этом, а не внешним сходством, он напоминал мне Нортвеста Смита».
Сняв себе скромную квартирку в пригороде Нью-Йорка, молодожены прожили на восточном побережье еще год. А потом Соединенные Штаты официально вступили во вторую мировую войну – случилось это сразу же после трагедии в Пирл-Харборе, – и Каттнер был призван в армию. Всю войну он провел санитаром в военном госпитале в Форт-Монмуте (штат Нью-Джерси); как ни горько это звучит, но от возможной смерти на фронте его спасло то, что убило спустя 13 лет, – слабое сердце.
Когда болезнь дала себя знать, супруги переселились поближе к Лос-Анджелесу, в щадящий климат курортного местечка под исчерпывающим названием Лагуна-Бич[4]. В начале 1950-х Каттнер, пользуясь привилегиями участника войны, поступил без экзаменов в лос-анджелесский Университет Южной Калифорнии и, проучившись там три с половиной года, уже начал работу над дипломом, как тут его и настиг фатальный инфаркт.
