Она, сняв плащ, села рядом с тревожным выражением лица.
— Многое, но всё хорошо. За исключением одного.
— Что такое? — Он выпрямился на стуле и, словно терьер, учуявший крысу, навострил уши. — Опасность?
— Думаю, что нет. Просто возникло одно препятствие. Но прежде должна тебе сказать, что трюк с письмом прошёл отлично. Он заглотал наживку. Ни на секунду не усомнился в её почерке. Уверен, что это её рука. Ты бы видел, в какой он пришёл восторг! А моя идея со слезинками? Это было потрясающе. Я могла бы лопнуть от смеха, и ценой невероятных усилий.
Вилетт засмеялся.
— Ну, я же тебе говорил. Этот старый дурак ужасно сентиментален, и у него очень мало мозгов. Стоит ли удивляться, что он сам испортил себе жизнь? Но ему будет ещё хуже. Он на самом деле влюблён в неё?
— Боже мой, откуда мне знать? Слова любви у разных людей выражают самые разные понятия. Да, наверное, влюблён. Чувства, интерес, эгоизм, желание, тщеславие и так далее. Можешь смешать всё это, добавить ещё несколько частей, и ты получишь ту смесь, которую кардинал называет любовью. Лично я под этим подразумеваю нечто совершенно иное, если хочешь знать.
— Давай о деле, дорогая! Изложил ли ему Бёмер свои условия так, как мы ожидали?
— Всё в точности. Поквартальные взносы с гарантиями монсеньора. Если она запаздывает с первым взносом, за неё платит монсеньор, а она возвращает ему долг, когда захочет. Ожерелье будет доставлено после того, как Бёмер получит её согласие с подписью. Оно будет передано мне в доме кардинала. Боже, какие всё же дураки люди! Даже трудно себе представить. Само собой, я отказалась и пожелала, чтобы было передано камердинеру королевы. Он согласился.
— Отлично! Ты всё сделала правильно. Камердинер будет на месте?
Жанна улыбнулась.
— Конечно будет, куда же он денется? — игриво ответила она. — Ну а теперь обсудим возникшее препятствие. Он настаивает на встрече с ней — пусть это будет «хоть мимолётный взгляд, одно слово», но он хочет её увидеть. Боюсь, как бы это не стало у него навязчивой идеей. Что же нам, черт подери, делать? Этого я от него никак не ожидала. Я думала, что ему пока вполне хватит писем, которые он будет читать, покуда мы не обстряпаем всё дельце.
Вилетт задумался, сдвинув брови. Ламотт молчала: она знала, когда нужно помолчать. Тишину нарушало лишь тиканье часов в дешёвой позолоте на каминной доске. Наконец он поднял голову.
— О встрече не может быть и речи. Но у меня есть одна идея. Нет, нет, пока ни слова об этом. Нужно прежде всё как следует обмозговать, представить все последствия. Он не станет платить без встречи, как ты думаешь?
