Он сидел, глядя на её портрет, и думал о своём безумном прошлом и безнадёжном настоящем. Несмотря на то что она стала королевой, она так и не смогла устранить все опасности. Никакая красота, никакие чары не могли смягчить ненависть французов к Австрии. — Для французского народа Мария-Антуанетта навсегда останется «австриячкой», и ей по-прежнему придётся старательно избегать ловушек, — размышлял де Роган.
Наконец он поднялся, мрачный, опустошённый. Дунул в золотой свисток.
— Пошлите к мадам де Ламотт и сообщите ей, что я хочу её видеть сегодня вечером! — приказал он слуге. Кардинал больше не мог выносить одиночества.
Несколько дней спустя две самые очаровательные женщины Франции сидели в кабинете королевы: Мария-Антуанетта и её старшая экономка, близкая подруга, молодая вдова принцесса де Ламбаль. Они были похожи на два ярких цветка на фоне розовых атласных обоев. Это были необычные женщины. В каждой из них сконцентрировались особенности своего знатного рода, им передалась властная закалка великих предков, которым приходилось править в окружении враждебных, но покорных людей. Власть королей, гордость верховных военачальников чувствовались в профиле носа, в тонком абрисе нежных губ. Они унаследовали поистине императорское кокетство от давно умерших волевых женщин, потрясавших королевские дворцы Европы.
И та, и другая были продуктом тысячелетнего развития истории, европейской цивилизации, высшими созданиями, не приспособленными к повседневной любви и презренному домоводству. Они всегда чувствовали себя непринуждённо, общаясь друг с другом или подобными себе. Сейчас они проявляли природную весёлость, простоту манер, но в любую секунду были готовы вспомнить о своём величии и превратиться в статную даму, если посторонний в их присутствии позволил бы себе малейшую фамильярность.
Ожидавший в приёмной посетитель граф де Ферзей, прислушиваясь к щебетанию, смысл которого он не мог разобрать, вдруг подумал: «Интересно, как эти светские дамы поведут себя в момент страшной опасности?» — «Что за глупая мысль! — упрекнул он себя. — Разве им грозят удары судьбы? Она так к ним всегда была благосклонна. Сам Бог, вероятно, дважды подумает перед тем, как наказать этих принцесс, какими бы ни были их грехи». Он ощутил горечь, вспоминая кое-какие грязные сплетни, дошедшие до его ушей. «Нет, нет, такого просто быть не может!» — успокоил он себя.
Он увидел, как к двери кабинета королевы за спиной её фрейлины направляется какой-то господин. Счастливый!
