Под конец разговор зашел о недавних ограблениях и об Алмазе Раджи.
– Этому камню лучше быть на дне морском, – заметил принц Флоризель.
– Вы сами понимаете, ваше высочество, что мне, как одному из Венделеров, трудно с этим согласиться, – возразил диктатор.
– Я говорю с точки зрения общественного благоразумия, – продолжал принц. – Таким ценным вещам место в коллекции короля или в сокровищнице великого народа. Пустить их по рукам простых смертных – значит вводить добродетель в искушение. Если кашгарский раджа – властитель, как я понимаю, весьма просвещенный – пожелал бы отомстить европейцам, он не мог бы скорее достигнуть своей цели, как послав им это яблоко раздора. Ничья честность не устоит перед таким соблазном. Попади ко мне в руки этот обольстительный камень, я не поручился бы за себя самого, хотя у меня много своих привилегий и обязанностей. Вы же охотник за алмазами по склонности и образу жизни, и я не верю, чтобы в списках Ньюгейтской тюрьмы нашлось такое преступление, какого вы не совершили бы; не верю, чтобы у вас был на свете друг, которого вы не поспешили бы предать; мне неизвестно, есть ли у вас семья, но, если есть, я уверен, вы пожертвовали бы детьми. И все это ради чего же? Не для того, чтобы стать богаче, не для того, чтобы сделать свою жизнь приятней или добиться почета, но просто для того, чтобы год-другой, пока не придет смерть, владеть Алмазом Раджи и по временам открывать сейф и любоваться этим камнем, как любуются картиной.
– Это верно, – ответил Венделер. – За чем я только не охотился – и за мужчинами, и за женщинами, и даже за москитами! Я нырял в море за кораллами, гонялся за китами и за тиграми, но алмаз – самая завидная добыча на свете. Он обладает и красотой и ценностью, он один может по-настоящему вознаградить охотника за все его труды. Я и сейчас, как вы, ваше высочество, может быть, догадываетесь, иду по горячему следу. У меня верное чутье, обширный опыт. Я знаю все ценные камни в коллекции моего брата, как пастух знает своих овец, и пусть я погибну, если не разыщу их все до единого!
– Сэр Томас Венделер очень обрадуется вашей удаче, – сказал принц.
– Я не так уж в этом уверен, – заявил диктатор с усмешкой. – Порадуется один из Венделеров, а Томас или Джон, Петр или Павел, не все ли равно? Все мы апостолы одной веры.
– Не понимаю, что вы хотите сказать, – брезгливо сказал принц.
Тут лакей сообщил мистеру Венделеру, что его кеб ожидает у подъезда.
