Торопясь отделаться от своей кошмарной картонки, он шел быстрее, чем ходил обыкновенно, и как раз проходил уже через Кенсингтонский сад, выбирая глухие места, как неожиданно столкнулся носом к носу с генералом.
– Извините, сэр Томас, – сказал он, вежливо посторонившись, потому что тот остановился как раз на дороге.
– Куда это вы идете, сэр? – спросил генерал.
– Так, вышел немного прогуляться по саду, – отвечал молодой человек.
Генерал хлопнул своей тросточкой по картонке.
– А это у вас что? – произнес он. – Вы лжете, сэр, и сами отлично знаете, что лжете.
– Сэр Томас, я никому не позволю на себя кричать, – отвечал Гарри.
– Вы своего положения не понимаете, – сказал генерал. – Вы мой служащий и притом такой, против которого я имею самые серьезные подозрения. Почем я знаю, может быть у вас тут в картонке чайные ложки?
– Тут просто шляпа одного моего приятеля, – сказал Гарри.
– Шляпа приятеля? Прекрасно, – возразил генерал Ванделер. – Вот вы мне ее и покажите. Я специально интересуюсь шляпами, – прибавил он угрюмо, – и человек я очень упрямый, вы это сами знаете.
– Извините, сэр Томас, – продолжал отнекиваться Гарри, – мне очень грустно, но это дело совершенно частное.
Генерал грубо схватил его одной рукой за плечо, а другою поднял над его головой свою палку. Гарри счел уже себя погибшим, но в этот самый момент небо вдруг послало ему неожиданного защитника в лице Чарли Пендрагона, выступившего вдруг, откуда ни возьмись, из-за деревьев.
– Ну, ну, генерал, удержите свою руку! – сказал он. – Это и невежливо, и неблагородно.
– А! Мистер Пендрагон! – воскликнул генерал, оборачиваясь на нового противника. – Неужели вы полагаете, мистер Пендрагон, что я позволю такому обесславленному банкроту и развратнику, как вы, гоняться за мной и становиться у меня на дороге? Если я имел несчастье жениться на вашей сестре, то это обстоятельство еще не дает вам права так поступать со мной. Напротив, мое близкое знакомство с леди Ванделер окончательно отбило у меня всякий аппетит к прочим членам ее семьи.
– Неужели вы воображаете, генерал Ванделер, – отрезал Чарли, – что если моя сестра имела несчастье выйти за вас замуж, то она утратила через это все права и привилегии благородной дамы? Я готов признать, что она очень унизила себя этим браком, но для меня она все-таки – рожденная Пендрагон. Я считаю своей обязанностью защищать ее от неджентльменского оскорбительного обращения, и будь вы хоть десять раз ее мужем, я не потерплю, чтобы ее свободу в чем-нибудь ограничивали и путем насилия задерживали ее личных посланцев.
