Паспорт я отдал, а 26 апреля — новое поручение: необходимо к границе в сторону Хачмаса направить несколько человек.
Нужно было прервать всю телеграфную и телефонную связь.
Тевосян подробно объяснил задание, которое возлагалось на партийную ячейку телефонной станции, и назвал лицо, у кого я получу более подробные инструкции.
Для выполнения этого задания мне нужно было ехать в сторону границы, а чтобы купить билет, необходим паспорт.
— Ну, паспорт мы тебе достанем — отберем у кого-нибудь из комсомольцев, — сказал мне, смеясь, Тевосян. — А твой паспорт теперь в Кремле. Попадешь ли ты когда-нибудь сам туда, еще не известно, а твой паспорт уже там.
Вспоминая насыщенные событиями апрельские дни 1920 года, когда партийная организация интенсивно готовилась к захвату власти, мне трудно теперь представить, что одним из активных организаторов подпольной работы в это время был худенький паренек с копной густых черных волос и большими серьезными, всегда наполненными заботой глазами. Его звали тогда Ваня или Вано.
Тевосяну в то время было всего восемнадцать лет.
Власть завоевана. Бои закончились. Стоят новые задачи: требуется восстановить разрушенное хозяйство и начинать его перестройку на новый лад.
Нужны специалисты. Большое количество специалистов. Часть старой интеллигенции на предложение работать отвечает саботажем, часть еще не может определиться, а те, кто твердо встал в революционные ряды, не могут справиться с обилием стоящих перед страной задач.
Молодежь отзывают из армии и направляют в университеты, на рабочие факультеты — рабфаки. По огромной стране одно за другим возникают новые высшие учебные заведения.
Я был в военном госпитале, когда получил извещение, что мне предлагают пойти учиться. Малярия. Приступы через день. Хинина не было — меня поили настоем хинной корки. В ушах стоял постоянный звон, а во рту горечь и полная атрофия вкусовых ощущений. Но я хорошо усвоил сказанное когда-то дедом: «Были бы кости, мясо всегда нарастет».
Учиться в Москву я поехал вместе с Тевосяном. Горная академия была создана по декрету Совнаркома, подписанному Лениным. Это было совершенно новое высшее учебное заведение — без каких-либо традиций, а преподавательский состав состоял из самых различных по своим политическим убеждениям лиц.
Студенчество отображало весь сложный спектр самых различных политических концепций, сложившихся к этому времени в стране. В холодных аудиториях, плохо оборудованных лабораториях, в нетопленых и неуютных общежитиях, где часто портился водопровод и канализация, а электроосвещение отключалось, так как на станции не хватало топлива, — здесь, в стенах Горной академии, совершался тот сложный процесс, который значительно позже был назван в физике синтезом.
