— Зачем вам понадобилась метафизика? — спросил он, чтобы поддержать разговор.
— Меня волнует изоляция художественной литературы от сферы академической и около академической мысли. Писатели гораздо дальше от академических кругов, чем власть, которая взаимодействует с ними через буфер «экспертного сообщества». Скажу прямо, писатели — это изгои современной русской культуры. И то, что вы мне предложили интересоваться их мнением, представляется мне странным.
Уилов не сомневался, что и это была цитата.
— Дело в том, что писатели могут быть мыслителями, а могут и не быть. Их дело — чувствовать. «Заминку чувствует прозаик, шиповник чувствует поэт». Как-то так. И чем меньше у писателя контактов с властью, тем он ближе к современной русской культуре. По указке властей трындят не писатели, а литераторы. Это совсем другие люди. Нет, нет, писатели именно мыслители. Просто их мысли вас по каким-то соображениям не устраивают. Не соответствуют вашим ожиданиям. А это проблема не писателей, а исключительно ваша.
— И каковы перспективы писателей в будущем?
— Незавидные, — признался Уилов.
— Вот видите, — улыбнулся почти олигарх. — Мне не нужны фантасты, мне нужны вы.
— А добавите рубль, могу и в стихах.
— За этим дело не станет.
— Нет, нет, это я пошутил.
3
Уилов, как смог, приготовился к своему первому уроку или первой консультации — он так и не понял, что от него потребуют. Он решил, что нужно сразу же лишить почти олигарха иллюзий. Будущее — это такая штука, о которой следует говорить правду:
1. Будущее наступит независимо от нашего желания.
2. Будущее враждебно нам.
3. Мы враждебны будущему.
4. Предсказать будущее мы не в состоянии.
5. Создать будущее по своему плану нельзя.
6. Будущее уже здесь, только мы не догадываемся об этом, потому что боимся и ненавидим его.
Уилов выписал тезисы на бумажку, перечитал и решил, что на первый раз этого будет достаточно. Можно было не сомневаться, что почти олигарх после подобного честного предисловия немедленно потеряет интерес к дальнейшему сотрудничеству.
Впрочем, это было уже не так и важно. Уилову стало интересно. Сформулированные принципы, — а они были верны, что не трудно было доказать при необходимости, — заставляли смотреть на будущее совсем не так, как было принято до сих пор. Будущее следует представлять чужим. Подобные начальные условия позволяют рассматривать необычные сценарии будущего. К тому же, что важно, они почти наверняка окажутся точнее общепринятых. Уилов удивился, что не догадался без подсказки почти олигарха менять начальные условия при разработке сценариев будущего. Казалось бы, нет ничего более естественного — все люди разные, и подходы к пониманию будущего у них должны отличаться. Но будущее всегда оценивали с точки зрения элиты, другие точки зрения просто отбрасывались. Кто платит, тот и заказывает результат. Очень важно отказаться от такого подхода. Это, конечно, была глубокая мысль, Уилов даже немного возгордился.
