— Так за что Стэн на него злится?
Мари покачала головой.
— Понятия не имею. И вообще, я тороплюсь. И так уже опаздываю.
Пока она наносила на лицо последние штрихи, я ее изучала. Симпатичной она не была, зато как старалась. К тому времени она успела три года проработать на сборочном конвейере и, хоть ни за что не созналась бы в этом, завидовала мне, что я нашла хорошую работу в банке. В ее понимании это означало, что у меня есть будущее. Ну как я могла ей объяснить, что будущее для меня значит меньше, чем она думает? Работа, действительно, была хорошая, все говорили, я радоваться должна; большинство девочек из семейств вроде моего остались без всяких перспектив, восемь часов на конвейере, и все. Люди всегда говорили: ну и повезло тебе. Как будто я выиграла в лотерею или что-то в этом роде.
— Куда вы идете-то? — спросила я.
Она встала, покрутилась.
— Без понятия. По-моему, у Стэна нету денег.
— Так, может, ему у Артура взаймы попросить? — Я мило улыбнулась.
— Ха-ха. Как смешно.
МАРИ никогда не одобряла меня и мой вкус, когда речь шла о романах. Можно, наверное, сказать, что я была посимпатичней ее с виду, а в школе учителя называли меня умницей, но ведь не секрет, что с парнями главное не внешность и не ум, а способность подавать нужные сигналы. Как раз перед тем я встречалась с парнем по имени Джек, но что-то у нас не сложилось, и я испытала странное облегчение, будто меня освободили от необходимости притворяться и дальше, пусть по мелочам, но времени на это уходило много. Мари всегда нравилось думать о любви; у нее уже в девять лет был друг, мальчик по имени Тони Росс, даривший ей открытки на Рождество и на день рождения. И потом, когда она подросла, все эти годы ей явно нравились мальчики, и она им нравилась, в основном, потому, что мальчикам нравится кому-то нравиться. Мари считала, что главный недостаток в парне — интеллект, а те немногие мальчики, которых приводила домой я, как минимум, умели написать свою фамилию и сложить два и два. Про Стэна утверждать определенно было трудно, и в этом крылась одна из причин, почему отец так рассердился на Мари спустя несколько дней после нашего знакомства с Артуром. Это произошло перед его уходом на завод, на смену.
— Из Стэна Маккекни никогда не выйдет ничего путного, — заявил он в своем привычном стиле, тихо, но безапелляционно. — Ни на одной работе подолгу не задерживается, деньги считать не умеет, все ему подавай за так. Придет время, он поймет, что никто его не обязан кормить. Держись от него подальше, слышишь меня?
