момента пробуждения, внутреннее время мира его сновидений будет казаться скачкообразным, прерывистым и даже порой полностью замирающим. (Подобное несоответствие времён наверняка знакомо многим сновидцам: насыщенные событиями, кажущиеся продолжительными, длительными сновидения проскальзывают в считанные минуты, и наоборот, стремительные, почти мгновенные сны тянутся всю ночь.) Первые же звуки будильника, врываясь в мир сновидений, вызывают там временной катаклизм, который выражается в полной остановке времени мира-фридмона. Но эта остановка ощутима лишь извне, внутри же самого фридмона время течёт с прежней скоростью, в прежнем направлении (неизвестно, впрочем, в каком); внешнее воздействие, таким образом, на внутреннем времени внутри фридмона никоим образом не сказывается. Для определённости можно ввести термин «относительное время», то есть то внутреннее время мира сновидений, ход которого имеет возможность наблюдать некто из мира яви. Вот это-то относительное время и прекращает своё движение, как только будильник подаёт свой первый сигнал. Иным словами, время стягивается в точку, во временное ничто (для внешнего наблюдателя из мира яви) — именно в это мгновение и разворачивается «сюжет» сновидения, с шаровой молнией, пожаром в деревне и колокольным звоном (для внутреннего наблюдателя из мира-фридмона). Любопытно, что после пробуждения сновидец помнит свой сон развёрнутым именно во внутреннем времени мира-фридмона, хотя и пытается толковать его с позиций внешнего наблюдателя — отсюда возникающий парадокс и кажущийся абсурд.
Но существует и иное решение проблемы. Временные потоки в обоих мирах движутся в противоположных направлениях. Точка их пересечения, вернее, точка касания потоков соответствует начальному сигналу будильника. Внешнее время мира-яви и внутреннее время мира-фридмона стекаются к этой точке с разных сторон. Именно в точке касания возможно сопоставление наблюдателем обоих временных потоков, но поскольку сопоставление производится поверхностно, без подведения определённой теоретической базы под наблюдаемое явление, природа последнего понимается превратно, а чаще всего не понимается вовсе. Результат тот же: парадокс и абсурд. Пробуждение сновидца пресекает дальнейшее взаимовлияние временных потоков, абсурдность и противоестественность ситуации исчезает, остаётся лишь память о ней, но это вовсе не значит, что временные потоки, или хотя бы один из них, иссякли. Нет, ничего подобного не происходит, время продолжает своё движение в каждом из миров, подчиняясь каждое своему закону.
