— Ты всё-таки вошёл, — донёсся голос из ниоткуда. — Что тебе нужно в этом священном месте?
— Ты сам позвал меня, — ответил Голан, тщетно пытаясь определить источник голоса. — Кто ты?
— Я — служитель храма, — последовал ответ.
— Прежде здесь храма не было.
— Храм был всегда. Просто ты не замечал его, Голан.
— Ты знаешь моё имя? — насторожился монарх.
— Я ждал тебя.
— Зачем?
— Чтобы открыть истину.
— Мне не нужна твоя истина, служитель.
— Истина нужна всем, монарх. Но ты прав, моя истина не нужна тебе, ибо ты знаешь её.
— Что же это за истина?
— Слушай же истину, монарх: ты убийца, Голан!
Голан расхохотался, и здание сотряслось от многоголосого эха.
— Ты лжёшь, служитель! Монарх не может быть убийцей. Монарх вершит правосудие.
— Не обольщай себя иллюзиями, Голан. Ты был убийцей всегда, им ты остался и поныне.
— Оставим эту тему, служитель, твоя истина мне не интересна. Скажи лучше, кому ты служишь.
— Богу, — кротко ответил тот.
— Богу? О каком Боге ты говоришь? Ведомо ли тебе, что я — воплощение Господа в этом мире?
— Ты знаешь истину, монарх, и это единственная истина. Двух истин не бывает.
— Я — Инкарнация Бога на земле! — повысил голос Голан. — Запомни это, служитель!
— Я знал, что ты не приемлешь истины, — с сожалением ответил голос. — Ты не Бог, монарх.
— Кто же я тогда? — раздражённо вопросил Голан.
— Всего лишь плесень на теле земли.
— Хватит! — рявкнул Голан. — Ты зашёл слишком далеко, смерд! Ты ответишь за это.
— Я держу ответ лишь перед Богом.
— Не забывай, что храм твой стоит на земле Империи, — с угрозой произнёс Голан. — А земля Империи принадлежит мне.
— Очередная иллюзия, монарх. Храм не стоит на твоей земле. Взгляни сам.
Голан ринулся к выходу — и отшатнулся в ужасе: храм парил над Кладбищем Заброшенных Душ метрах в двадцати от земли. Монарх в смятении вернулся назад. Впервые с момента его появления здесь страх закрался в его душу.
— Ты поднял здание в воздух! Кто же ты?
— Я всего лишь смиренный служитель храма Божьего. Не я, а Господь сотворил сие чудо.
— Верни храм на землю! — потребовал разгневанный монарх.
— Обрати свои мольбы к Господу, и он не откажет мольбам даже такого ничтожества, как ты, Голан. Впрочем, если ты Бог, то опусти храм сам, ибо сие подвластно лишь Богу.
Голан растерялся.
— Довольно! Ты играешь с огнём, служитель. Опусти храм!
— Воля твоя, монарх.
Здание мягко коснулось земли и замерло. Голан направился к выходу.
— Ты уже уходишь, монарх? И ты не хочешь взглянуть на меня?
