Заседание закончилось, но я, к удивлению вельмож, решил задержаться и начать инспекцию коллегий.
Правительственные учреждения еще не перебрались на Преображенский (Васильевский) остров в строящееся здание двенадцати коллегий и располагались в районе Троицкой площади на Городском острове. По моим подсчетам это около двадцати коллегий и канцелярий. Самыми важными считались Сенат, Синод, военная и адмиралтейств-коллегия и камер-коллегия. Возглавлялись коллегии (кроме Сената и Синода) президентом, вице-президентом и несколькими советниками.
Сенат до появления Верховного Тайного Совета являлся высшим государственным органом, заменяя царя во время его постоянных отлучках из Петербурга. Сейчас вертикаль власти проходила мимо него от Верховного Тайного Совета к коллегиям и губерниям. Сенату остались только мелкие дела, которых впрочем было очень много. В результате верховники спихивали рутину в Сенат, а сенаторы не имели власти решать вопросы. При первой возможности постараюсь перейти к министерской системе управления с персональной ответственностью министров за свои направления. Управлял работой Сената обер-прокурор Матвей Воейков, но аппаратный вес его был не велик, чтобы повлиять на сенаторов, половина которых была постоянно в других городах (послами или представителями сената в Москве). Пятерка сенаторов все же могла посещать заседания (мой воспитатель Алексей Долгоруков, военные Салтыков, Юсупов, Дмитриев-Мамонов и крупный землевладелец Черкасский). Именно ради них я старался почаще бывать в Сенате, так как надеялся взрастить в них оппозиционные настроения против верховников.
В Синоде, главой которого являлся я, управляли трое архиепископов: Феофан (в миру Прокопович), Георгий (Дашков), Феофилакт (Лопатинский). Здесь шла борьба между 'реформатором' Феофаном и 'консерватором' Георгием. Мне, с моими планами, Прокопович был гораздо удобнее и я старался выражать ему свои симпатии как на заседаниях Синода, так и в посещении его частной Семинарии.
В военной коллегии всем заправлял Меншиков. Здесь я старался сидеть тихо, прислушиваться к разговорам, приглядываться к посетителям. Смотрел бумаги, задавал вопросы советникам (Ивану Трубецкому, Семену Салтыкову и другим) или секретарям. Меншиков косился на мои записи, но я старался не скрывать, что просто пытаюсь разобраться как работают государственные учреждения.
В Адмиралтейств-коллегии президентом был Федор Апраксин, но последние годы он практически отошел от дел, разочарованный упадком флота. Делами управляли Сиверс (вице-президент), Вильстер (директор морской академии), Змаевич (командир Петербургского порта), Гордон (командир Кронштадтского порта), Головин (генерал-кригскомиссар флота, то есть основной 'хозяйственник'). В адмиралтействе мне пришлось выслушать много жалоб на плохое состояние дел. Я кивал, записывал себе кое-что, просил оформить жалобы в письменном виде. В общем старался не спешить вмешиваться в управление, хотя и очень хотелось.
