— Не могу рассмотреть, кто сидит на террасе. Кто-то с незнакомой девушкой, — я хочу сказать, девушка нездешняя. А его я знаю, только не вспомню, как его зовут. А вот ваш друг Дэвид Тил идет по лужайке. Он очень симпатичный. Мне он нравится.
Кто-то оставил окно открытым во время дождя, думал Луис, наверное, Уланов, он лежал в этой палате дня два, когда сломал палец на ноге, а он из тех людей, которые любят держать окна настежь и даже во время дождя не поленятся встать и распахнуть окно, если оно закрыто. Впрочем, неважно — кто. Полосы и черточки на планках жалюзи свидетельствовали о чьем-то вмешательстве или невмешательстве во время дождя; ярко освещенные планки со следами дождя, если смотреть на них немного искоса, напоминали серию атомных или молекулярных спектров — вернее, фотографию спектров, так как полоски были бесцветные.
Луис потрогал языком золотую коронку, которую доктор Кольман, работавший по старинке зубной врач, много лет назад поставил ему на второй нижний коренной зуб справа, предварительно убив нерв. Позднее другие врачи сокрушенно ахали, разглядывая работу доктора Кольмана, и Луис иногда задавался вопросом, допустил ли тот промах или совершил доброе дело, — ведь, по крайней мере, зуб не пришлось удалять, а гнойного воспаления, которое потом часто предсказывали более бойкие дантисты, так никогда и не было. Впрочем, сейчас зуб чуть-чуть побаливал — даже не зуб, а скорее десна; хотя, думал он, проводя кончиком языка по коронке, побаливает или начинает побаливать то место на языке, которое ближе всего к зубу.
Он вздохнул, впрочем, скорее мысленно; эта золотая коронка, спасшая его в детстве от боли — ведь зуб рвать не пришлось, очевидно, причинит ему боль сейчас. Если доза нейтронов была достаточно велика… тут он оборвал свою мысль и четко произнес про себя: «нечего обманываться на этот счет». При облучении нейтронами, продолжал думать он, какова бы ни была доза, в золотой коронке возникает радиоактивность, способная сама по себе прожечь порядочную дырочку в языке. Придется сказать врачам, но только позже. С этим как раз нетрудно будет справиться. Приятного, конечно, мало, и вообще это плохой признак.
Исчерченные подтеками планки жалюзи действительно похожи на изображение спектров, вот только при чем тут Бетси, подумал он. Бетси стояла у окна, на фоне жалюзи, и спектры, казалось, излучались из ее тела. Можно назвать такую картину «Девушка со спектральными линиями раскаленного газа». Гелия, думал Луис, потому что Бетси по своей природе больше всего соответствует желтому цвету, как, впрочем, и большинство женщин, так что это ровно ничего не доказывает. Точка зрения мужчины, улыбнулся он про себя. Желтый цвет Бетси не так интенсивен, как цвет гелия; к тому же у нее слишком костлявый нос и слишком худое лицо, хотя смотреть на нее приятно.
