— У нас как-то убило камнем одного парня, — говорит солдат с бутербродом.
Они шагают дальше. Подойдя к двери будки, передний солдат останавливается и поворачивает голову.
— Ну, и что?
— Во-первых, вы оставили дверь открытой, — слышится голос изнутри.
— Ну, я же говорю — убило его.
— Это я слышал. Да как убило-то?
— Да вот таким камнем.
— Входите или закройте дверь, черт бы вас взял!
Единственная комнатка караульной будки выглядит довольно убого.
Ее освещают три ничем не затененные электрические лампочки. Плащи, фуражки и разная мелочь висит на вбитых в стену гвоздях, закрывая часть вырезанных из журналов фотографий, картинок и напечатанных на мимеографе циркуляров, которыми сплошь залеплены стены. На полу возле стола лежит солдат; голова его почти упирается в керосиновую печку, стоящую возле стены. Он играет в карты сам с собой и не поднимает глаз, когда входят те двое. Но они сильно хлопают дверью, и солдат ворчит.
Солдат с фонариком сердито смотрит на своего спутника и переводит взгляд на играющего.
— Что ж, камень загрыз его, что ли?
— Кого загрыз? — спрашивает Картежник.
— Камень скатился сверху, я же говорю. Он только успел отпихнуть в сторону своего ребенка.
— Да кто? — нетерпеливо спрашивает Картежник.
— Один тип у нас дома, — говорит Бутерброд. — Отпихнул ребенка в сторону, а самого убило. Угодил прямо под большущий камень.
— Слыхал я о таких случаях, — замечает Картежник. Он так ни разу не поднял глаз; карты лежат перед ним в семь рядов, он вытаскивает из колоды по одной карте и, перевернув ее лицом вверх, шарит глазами по рядам. Солдат с фонариком, не то удовлетворенный, не то недовольный дальнейшими сведениями о скатившемся камне и убитом, подходит к Картежнику и кругообразными движениями размахивает фонариком на ремешке над его головой, хотя того это явно раздражает. Третий солдат смотрит на них, стоя у самой двери; он не снял перчаток и время от времени языком подбирает с них крошки.
— Если выйдет шестерка бубен, я проиграл, — бормочет Картежник. — Такими случаями хоть пруд пруди, — продолжает он. — Иногда убивает сразу двоих. Тут уж ничего не поделаешь. Это как пуля, если она тебе на роду написана. Слушай, брось ты махать фонарем!
— Ну, не знаю, — говорит Фонарь, он подымает ремешок повыше, но продолжает раскачивать фонарик над головой Картежника. — Не суйся под камни да под пули, вот и будешь жив. Бывает и так, что хочешь не хочешь, а надо. А если нет…
— Ясно, — говорит Бутерброд, — если это твой собственный ребенок, поневоле сунешься под камень. А насчет того, что на роду написано, — это еще неизвестно. Просто один ловкий, другой — нет. Все это случайность и больше ничего.
