очень обрадовались, когда открылась возможность
всем отказаться от водки… Следовательно, тут нечего было и толковать о наказаниях за нарушение зарока. Вот что говорит г. Фролов:
И действительно, к чему все эти штрафы? Стоит только хорошенько вникнуть в причину, почему крестьяне с такою радостию целыми селениями отказываются от покупки вина; да это для них единственный способ, чтобы поправиться в денежных обстоятельствах; более тридцати лет я почти постоянно живу в деревне, знаю быт крестьян в совершенстве; в начале моего хозяйства крестьяне мои никогда в деньгах не нуждались; но с постепенным возвышением цены на вино постепенно начали чувствовать недостаток в деньгах и теперь нередко прибегают к моей помощи; причина ясная: в течение тридцати лет доходы их не увеличились, а расходы умножились, в здешних местах цены на коноплю, пеньку, извозы, плотничные работы и другие источники крестьянских доходов почти всё одни и те же; на хлеб же с некоторого времени возвысились, и редкий крестьянин обходится своим хлебом; но главное для них разорение – вино, не потому, чтобы они были к нему пристрастны, вовсе нет: людей, которые могут обходиться без него по нескольку недель и даже месяцев, грешно подвергать такому нареканию; но у них, по заведенному исстари обычаю, бывает несколько в году случаев, когда каждый из них поставлен в необходимость покупать вино, а именно: к рождеству, святой неделе, к масленой, престольным праздникам, сверх того на свадьбы, крестины и похороны; количество вина покупают они одно и то же теперь, какое покупали, когда оно было вполовину дешевле; сколько ни убеждал я их, чтобы покупали вполовину менее, все было напрасно, у них один ответ: невозможно, недостанет, лучше совсем не покупать, чем недостанет, а этого нельзя сделать без того, чтобы вся деревня не покупала; вот настоящая причина, почему целыми селениями отказываются от вина.
Нет никакой надобности доказывать, что причиною общего движения в пользу трезвости в разных концах России было не внезапное угрызение совести за многолетнее пьянство и даже не «желание встретить в трезвом виде зарю освобождения» (как предполагает г. Кошелев в № 99 «Московских ведомостей»), а просто дороговизна и дурное качество водки. Доказательство этого находим мы не только в известиях разных газетных корреспондентов, но даже и в самых приговорах, подписанных крестьянами. Письменные приговоры эти, впрочем, не должны быть принимаемы за крестьянское произведение: все они написаны, очевидно, рукою какого-нибудь грамотея-писаря или другого молодца, не жалеющего фраз. Тем не менее сущность их (то есть самый зарок, правила общества, меры против нарушителей, а отчасти и причины зарока) выработана прямо крестьянскими обществами вследствие предшествовавших фактов жизни, а никак не навязана им извне. Приведем для примера одно постановление, напечатанное в № 71 «Московских ведомостей». К сожалению, в нем не вполне обозначены имена деревень, составивших это определение. Что делать? Такова уж наша хваленая гласность!..
