У Мари навернулись слезы.
– Ты-то за что мучишь себя и огорчаешься, друг мой?
– Как же, maman, если его в тюрьму посадят?
– Ах, друг ты мой, как ты молода! Ну, где слыхано, чтобы за семьсот рублей в тюрьму посадили?
– Мамаша, дайте мне, пожалуйста, денег.
– Нет у меня, Маша, для этого бесстыдного человека денег.
Мари разрыдалась. Старуха не выдержала, пошла в свою комнату и через несколько минут вернулась с пачкою ассигнаций.
– На, Маша, возьми, это твои деньги. Он мне прямо давеча сказал, что я даже не имею права располагать твоим состоянием.
Мари тотчас же перестала плакать, взяла деньги и поцеловала у матери руку, но зато расплакалась Катерина Архиповна.
– Отдавай ему, мой друг, хоть все; он еще и не то будет делать; будет, может быть, тебя учить и из дому меня выгнать.
– Нет, мамаша; он не смеет этого и думать, – возразила Мари.
– Он все смеет думать; он на все может решиться.
– Вы не сердитесь на него, мамаша… он, ей-богу, добрый.
– Видела я, друг мой, и очень хорошо поняла его доброту. У него, я думаю, теперь одна мысль в голове, чтобы как-нибудь разлучить меня с тобою и захватить твое имение.
Старуха очень расстроилась и, подобно своему зятю, ушла в свою комнату и затворилась.
Мари тотчас же подошла к дверям мужнина кабинета и начала снова стучаться; но ответа, как и прежде, не последовало.
– Серж! Я тебе денег принесла, поди сюда, – проговорила она. – Что ты тут сидишь один в темной комнате?
Послышался шорох, замок щелкнул, и дверь растворилась.
– А, это вы, Мари? Я не узнал вашего голоса, – сказал Хозаров, выходя из кабинета.
– На деньги, я выпросила у мамаши.
– Нет, Мари, после всех этих историй я не могу принять от тебя денег.
– На, Серж, возьми. Куда же мне их? Я не то брошу их на пол.
– Ты можешь их бросить, сжечь, возвратить опять своей маменьке, но только я их не могу принять.
Говоря это, молодые входили в гостиную. Сергей Петрович сел на диван и задумался. Мари стала перед ним и обняла его голову.
– Ну, душка, не сердись… Возьми! Мамаша так только погорячилась, она очень скупа, – и ей вот жаль денег.
– Изволь, Мари, я возьму эти деньги, потому что хотя они и лежат у Катерины Архиповны, но все-таки твои, и она их неправильно захватила по правам матери.
Сергей Петрович еще несколько времени беседовал с своею супругою и, по преимуществу, старался растолковать ей, что если она его любит, то не должна слушаться матери, потому что маменьки, как они ни любят своих дочерей, только вредят в семейном отношении, – и вместе с тем решительно объявил, что он с сегодняшнего дня намерен прекратить всякие сношения с Катериной Архиповной и даже не будет с ней говорить. Мари начала было просить его не делать этого, но Хозаров остался тверд в своем решении.
