Ваал | страница 39
Кухарка. Барин, а барин!
Мирович (не глядя на нее). Что тебе?
Кухарка. Тебя барин какой-то с барыней спрашивают.
Мирович (все-таки не глядя на нее). Меня?
Кухарка. Да, тебя. Он словно не русский. Черномазый такой, как цыган, а барыня с ним – та русская.
Мирович. Что такое русская, не русский? А Клеопатра Сергеевна дома?
Кухарка. Нету-ти, не приехамши еще. Они не Клеопатру Сергеевну спрашивают, а тебя.
Явление III
Во входных дверях показываются Евгения Николаевна, в прелестной шляпке и дорогом шелковом платье, и Руфин, тоже в новом фраке, при золотой цепочке, в белых перчатках и с новенькою пуховою шляпой в руках.
Кухарка (показывая им пальцем на Мировича). Вон он сидит сам!.. (Поворачивается и хочет уйти, но не попадает в двери, стукается головой в косяк и при этом смеется.) Не попала!.. (Откидывается в другую сторону и произнеся при этом.) Тела, стой, не разъезжайся! (Уходит.)
Мирович, поднявши при этом голову и увидя перед собой Евгению Николаевну и Руфина, приходит в удивление и привстает с своего места.
Евгения Николаевна (любезным и развязным тоном). Вы, Вячеслав Михайлыч, никак уж, конечно, не ожидали меня видеть.
Мирович (пожимая плечами). Признаюсь, не ожидал.
Евгения Николаевна (выходя на авансцену). Я знала, что Клеопатры Сергеевны дома нет. Нарочно так и приехала лично к вам… (Показывая на Руфина.) Рекомендую, это муж мой Руфин.
Мирович (еще с большим удивлением). Муж ваш?
Евгения Николаевна (несколько сконфузившись). Да, мы третьего дня только обвенчались.
Мирович (всматриваясь в Руфина). Я немного знаком с вами. Вы поэтому окрестились?
Руфин. Окрестился. Господин Толоконников был моим восприемником. (Слегка улыбаясь.) Я уж теперь Семион Измаилыч называюсь, по папеньке моему крестному.
Мирович. И денежную награду, вероятно, за это получите?
Руфин. Получу; пятьдесят рублей, говорят, дают. Я получу.
Мирович. Конечно. Зачем же терять? А у господина Бургмейера вы продолжаете еще быть приказчиком?
Руфин. Нет, я сам по себе живу.
Мирович. То есть как же? Как и тогда же сами по себе жили?
Руфин. Нет, теперь уж я совсем не у него.
Евгения Николаевна (сильно волновавшаяся от всех расспросов Мировича и перебивая мужа). Мы в совершенно отдельном доме живем. У мужа никаких даже дел нет от Бургмейера, кроме самых незначительных и, между прочим, вашего дела.
Мирович. Какого это моего дела?
Евгения Николаевна. Сейчас расскажу. Но вы, однако, позвольте нам поприсесть у вас. Сами вы нас не приглашаете к тому.